Однако в данный момент у Друсалы были иные обязанности. Ее чары стали ключом ко второй волне штурма Орлиных Врат. Трюк, который она использовала, чтобы выдать за обыкновенную лошадь своего пегаса, вдохновил Малуса. Он поручил ей создать иллюзию высшего порядка, что скрыла бы истинную силу атаки от глаз азуров — до роковой для них поры.
Малус мрачно рассмеялся, наблюдая, как толпу солдат-рабов загоняют к стенам. Наггориты снова служили ширмой для лучших, более ценных бойцов. Азуры палили по тем, кто был ближе всех к стене, почти не трогая друкаев в дальних рядах, понукавших рабов хлыстами. Возможно, не будь Шринастор и другие маги заняты, они бы раскусили подвох, учуяли бы обман Друсалы, но сейчас они не могли позволить себе такую роскошь, как настороженность: слишком много колдовских стычек разом разворачивалось у подножия степы.
Пронзительные птичьи крики, впрочем, объявили, что иная вражеская порода учуяла уловку или, по крайней мере, почувствовала грандиозную магию, которой подверглись дальние ряды друкаев. Блистая оперением цвета расплавленной бронзы, фениксы снялись с зубцов стены. Исполненная решимости, пламенная стая ринулась вниз.
Но Малус предвидел и это вмешательство. Теперь в игру должен был вступить самый надежный его вассал, Сайлар Кровавый Шип, вместе с отрядом из Клар Каронда. Сайлар имел строгий наказ. Когда фениксы взмоют в небо, укротителям велено было распахнуть клетки на колесах, которые они катили на протяжении всего пути от «Вечного проклятия».
На глазах драхау с позиций, удерживаемых воинами Клар Каронда, вдруг взметнулся огромный рой, оглашая поле брани истошными воплями. Гарпии, эти грубые и грязные звери, сотворенные как небрежное подобие эльфийских дев, с их гигантскими когтистыми лапами вместо ног и перепончатыми крыльями, растущими из спины, были злобными и мерзкими тварями, всегда готовыми мучить слабых и беззащитных и пожирать мертвых. За черными ковчегами следовали огромные их стаи: их всегда привлекала возможность поживиться за счет жертвоприношений друкаев. И многие из них запутались в такелаже «Вечного проклятия».
Порой гораздые на хитрый маневр, гарпии все же оставались всего лишь зверями, и двигал ими теперь один голый инстинкт. Для крылатых бестий не имело значения то, что у Орлиных Врат лежали десятки мертвых эльфов. Им не приходило в голову подвергать сомнению разворачивавшуюся кругом битву. Сейчас ими не управляли ни голод, ни любопытство — лишь примитивная грубая агрессия, ярость животного, которое чувствует соперника в своих владениях. Твари небесные, гарпии рассматривали стаю фениксов как нарушителей границ, незваных гостей, которые должны быть уничтожены либо же изгнаны.
Как только самый крупный из фениксов, огромная птица, чье оперение цветом было подобно сапфиру и бриллианту, устремился к затененному паланкину, где Друсала творила свои чары, гарпии набросились на него самого и его сородичей со всех сторон. Воздушный бой был поистине первобытен в своей жестокости. Пламя фениксов опаляло гарпий, их обугленные тела падали вниз, к ногам друкаев. Однако благодаря огромной численности гарпиям удалось уничтожить нескольких птиц. Когти врагов впились в их тела, разорвали их прямо в воздухе, и огненная кровь пролилась вниз обжигающим дождем опалившим плоть тех, кому не посчастливилось под него угодить. Несколько гарпий драли вожака птичьей стаи, тянули его во все стороны когтистыми лапами; все вместе они врезались в кладку стены, и феникс погиб, взорвавшись, и сжег своих убийц и несчастного азура, дежурившего по ту сторону зубца.
Когда непосредственная угроза фениксов была устранена, Малус дал приказ начать вторую волну штурма. Затрепетало на ветру кроваво-красное знамя — сигнал, которого ожидали команды, обслуживавшие стрелометы. Дьявольские механизмы посылали одну за другой огромные стальные стрелы — длинные, каждая толщиной с ногу эльфа. Исполненные темных чар, снаряды наносили солидный ущерб, и, когда первые обоймы опустели, лик Орлиных Врат был весь покрыт оспинами и шрамами-пробоями. Рушились под шквальным огнем зубцы и купола, отправляя занимавших их лучников в последний долгий полет до земли. Рассыпались башни, обрушивая на укрепления град из щебня и превращая защитников Врат в месиво.