Приветствия солдат согревали его лучше припарок Шринастора. Он отвечал на возгласы короткими кивками, как и надлежало эльфийскому князю, а блеск в глазах все равно выдавал, насколько высоко ценил он на самом деле их признание. На всем поле брани не сыскалось бы никого, кто был бы для него дороже этих воинов. Их уважение для Иварина стоило во много раз больше золота.
Эрлиф, капитан в доспехе с серебряной чеканкой и накинутом поверх белом плаще с вышитым малиновой нитью гербом, поклонился, когда князь подошел к нему.
— Ваше высочество, вы оказываете нам величайшую честь, — произнес он, опустив взгляд. — В этом районе все пока тихо, если не считать трупа гарпии, упавшего с неба. Враг, похоже, потерял к нам интерес.
В глазах Иварина отразилась боль. Даже эти ребята, его гордая гвардия, чувствовали, что ему полагалось быть где-то в другом месте — на стенах или у ворот, где кипел самый ожесточенный бой, и вдохновлять защитников крепости. Они тоже не видели той угрозы, что видел Иварин.
— К вам я не потерял интереса, — сказал князь. — Брешь, которую вы охраняете, — ключ от Орлиных Врат. Темный Клинок знает это так же хорошо, как и я. Почему же не ждем мы удара сюда?
Капитан поднял голову, взглянув на князя растерянно и удивленно.
— Друкаи уже штурмуют стены и ворота. Темный Клинок теряет сотни солдат. От столь дорогой уловки он ничего не выиграет…
— Он выиграет нечто более ценное для него, чем жизни солдат, — сказал Иварин. — Он выиграет время.
Едва он договорил, со стен раздался звук предупреждающего горна. Иварин и Эрлиф бросились к укреплению из туш ящеров. К бреши шагали перегруппировавшиеся воины-рабы — но, что куда важнее, за ними следовали тысячи друкаев из регулярной армии, над чьими рядами развевались знамена самой Темной Скалы. Время было потеряно — капитаны на стене не вняли предчувствиям своего князя, и теперь упорядоченная передислокация сделалась невозможной. Точечная подмога, что могла бы поспеть со стен, ничего уже не решила бы. Если брешь удастся удержать, то только гвардейцам Эатана.
Иварин вскарабкался на спину одного из наиболее крупных холодных, встав на голову мертвого чудовища. Он выхватил меч — тот самый, которым сразил деву-капитана друкаев, — и окинул взглядом гвардейцев, лучших ратников в его гарнизоне, товарищей по оружию, стоявших насмерть против рыцарей на холодных. Сейчас им предстояло встретить ключевую мощь Малуса Темного Клинка — важно, чтобы они осознали это перед атакой черных орд тирана.
— Сыны Эллириона! Дочери Летнего Княжества! Взгляните же на отчаяние нашего врага! Ты, что стоял здесь и побивал авангард его войск, и ты, кто срубал наконечники копья с древка! Ныне посылает он на нас страшную собачью свору, чтобы потонули мы в крови, — так чает он, щегольнув силой, вселить страх в ваши благородные сердца. Но я говорю вам — плевать на собак! Я говорю вам — сердца ваши не ведают страха! Вы — Гвардия Эатана! Пускай Хаг Граэф пошлет против нас сотню рабов — мы убьем их всех и велим прислать еще тысячу! Мы покажем им, чего стоит песнь Кхаина, когда поют ее те, у кого доблесть в сердце и мужество в душе!
Единый радостный порыв охватил гвардейцев. Колотя копьями о щиты, азуры вняли пламенной речи своего героя. Почти с нетерпением побежали они к жуткой куче мертвых рептилий, готовые отразить первые волны атаки Темного Клинка. Их вера в князя затмила сомнения — они жаждали битвы, и теперь битва приближалась к ним. Если рядом с ними воевал сам Иварин, как могли они не победить?
Слуги Малуса свалили трупы казненных им рыцарей в кучу. Вонзив шпоры Злюке в бока, он заставил рогатого зверя карабкаться на разлагавшийся курган. Злюка рычал, его когти раздирали мертвую плоть на пути к заданной цели. Малус выждал, пока ящер устроится поудобнее, обнажил Варп-меч и высоко воздел его. Взмахом клинка указав на прореху, драхау отдал приказ из единственного произнесенного ледяным тоном слова:
— Вперед!
Воины Хаг Граэфа послушно двинулись к валу мертвых ящеров. Наггоритские рабы-солдаты уже схлестнулись с азурами, бросаясь на окопавшегося врага с фатализмом, свойственным любому, кто становился пушечным мясом. Они умирали толпами, но это не имело большого значения. Послали их не за победой, а единственно для того, чтобы подольше занять врага, пока настоящее войско Малуса обрушивается на позицию. Даже если наггоритам и удастся сдюжить, их все равно сметут наступающие сзади рыцари — просто чтобы ничто не мешало на пути. Темный Клинок решил, что обещание пролить наггоритскую кровь, прежде чем двинуться на азуров, станет чем-то вроде награды солдатам Хаг Граэфа. Груда мертвых рыцарей под когтями Злюки выступала напоминанием о наказании, которое ожидает их, если они окажутся недостойными этой награды. Ужасные Копья пробили себе путь сквозь нескольких наггоритов, сдерживавших азуров. Звук змеиного горна первого полка объявил, что его ратники схлестнулись с защитниками Орлиных Врат. Малус ждал сигнального флага, который должен был поднять знаменосец, в знак того, что друкаям удалось прорвать оборону. С каждым вдохом его терпение иссякало. По истечении десяти минут он понял, что первый полк начинает отступать — но сзади надавил второй, отрезав товарищам путь к отходу. Малус холодно улыбнулся, увидев, как воины усилительного полка казнят всякого друкая, попытавшегося бежать. Приказы, которые он отдал своим капитанам, не остались без внимания — все осознавали, что грозит им в случае неповиновения.