Чертова брешь! Семь полков были брошены в атаку на нее — и гвардейцы Эатана все еще держались! Что же требовалось сделать, чтобы сломить этих задравших носы свиней? Минуты безуспешной атаки растянулись на часы. Свежие силы защитников крепости карабкались вниз с зубцов, чтобы помочь уберечь слабую точку, но главным врагом все так же оставалась эатанская гвардия. Малус бессердечно погнал на них подкрепление. Земля вокруг бреши превратилась в кровавое болото, где тонули все новые тела, но он не смягчился. Любого капитана, который осмеливался задуматься об отступлении, убивали на месте.
Наконец, когда ночь опустилась на перевал, Малус вынужден был принять страшную правду. Атака провалилась. Он потерял тысячи солдат, но азуры удержались. С приходом темноты фениксы заострили внимание на войсках, сосредоточенных у пробоины. Их налеты сжигали друкаев по нескольку за раз, подрывая боевой дух тех, кто выживал. Посыпаемые стрелами каледорцев с одного фланга, воздушных атак фениксов воины Хаг Граэфа уже не выдержали. Все еще исчислявшаяся тысячами армия обратились в бегство.
Малус смотрел, как дезертируют его солдаты, и посылал им в спины проклятия и обвинения в трусости и предательстве — до тех пор, пока горло драхау не стало похоже на кровоточащую рану. Обещаний пытать их потомков до пятого поколения не хватало, чтобы заставить ратников снова биться.
Отвернувшись от разгрома, Малус уставился на вал мертвецов. Гвардейцы стояли на его вершине, посылая глумливые жесты в спины бежавшим друкаям. А один азур настолько осмелел, что потряс захваченным знаменем, как бы приглашая врага вернуться и попробовать отнять его.
Однако Малус забыл об увиденном, едва обратив взор на торжествующую фигуру на крепостном валу. Волшебное свечение окутывало ту руку эльфа, на которую пришелся поцелуй Варп-меча. Малус узнал и шлем, и меч азура — это был князь Иварин, поганый супостат, сразивший Винкирикс!
«Только скажи, Малус! Перестань держать меня, и мы убьем его! Прямо сейчас! Мы сможем отомстить за твою маленькую смертную подружку. Отпусти меня, и мы разорвем азуров и заставим князька молить о смерти!»
В гневе Малус пришпорил Злюку, побуждая рогатого спрыгнуть с насеста. Потянув поводья, он направил зверя обратно в лагерь друкаев. Видеть врага стало слишком большим искушением.
Особенно теперь, когда разгоряченный шепот демона пульсировал в его ушах.
ГЛАВА 13
Воинам-друкаям не дали передышки, рабам драхау — времени на зализывание ран. К рассвету второй штурм Орлиных Врат был окончательно отбит. Час спустя капитаны заставили полки вернуться в строй, туда же работорговцы хлыстами загнали наггоритов. Все это время по солдатам скользил беспощадный взгляд Малуса — всякий воин чувствовал, как встают дыбом волосы на затылке, а по коже бегут мурашки при одной мысли о Варп-мече, впивающемся в его плоть.
Перед драхау покоилась гора черепов — жертвы его последнего приступа гнева. Десятина, установленная им, забрала по одному солдату из каждого полка. Малус лично зарубил сотню жертв, размахивая мечом с такой свирепостью, что лицо его покрыла маска из чужой крови, а доспехи заалели. Друсала и ведьмы, чтобы загладить свою неудачу в бою, спешно принялись при помощи магии сдирать кожу с отрубленных голов, оставляя голые оскаленные черепа.
Нет, этого ему не хватало. Даже не приближало к насыщению ярость, кипевшую в черном сердце Малуса. Он чувствовал, как Ц’Аркан распаляется с каждой новой отнятой жизнью. Ему было все равно. Если эти трусливые черви проиграют битву, он так или иначе умрет. Спустить на них демона — вполне подходящее наказание.
Малус подавил порыв — это демон говорил, пытаясь заставить свои желания звучать как собственные мысли драхау. При должной смелости и быстроте у него оставался шанс на победу. Но все обязано решиться скоро. Он уже знал, что армия его зажата меж двух огней. Разведчики доложили о приближении войска Тиранока — несколько часов, и оно достигнет перевала. Малус казнил разведчиков до того, как слух об увиденном ими распространился. У его воинов должна была стоять перед глазами единственная цель — захват Орлиных Врат. Все прочее лишь отвлекало. Если они возьмут крепость, им станет не нужно страшиться колесниц Тиранока. А если снова будут барахтаться у стен, то смерть под колесами окажется даже лучшей судьбой, чем они заслуживали.
Несмотря на питаемое к ратникам презрение, Малус осознавал, что безрассудные наскоки к победе не приведут. Когда полки переформировали, а раненым оказали помощь, он сдержал себя и не стал приказывать идти вперед. Пусть ему и было тяжело — он восседал на спине Злюки и смотрел, как солнце медленно восходит на небосвод. Он видел блеск доспехов на стенах, огненные блики, игравшие на перьях фениксов. Враг был там и ждал его. Они тоже тянули время, Думая, что оно на их стороне.