Малус намеревался указать им на ошибочность такого суждения.
Когда солнце достигло зенита и слепящие его лучи вонзились в перевал и в глаза эльфам на зубцах, Малус выхватил меч и снова прорычал приказ атаковать.
Тысячи друкаев в очередной раз двинулись на крепость. Огромные отряды пехоты хлынули к воротам, чей величественный лик накануне изуродовали боевые гидры. Айх вдвойне жаждал их захвата — с его полков Малус потребовал две жертвы вместо одной. По бокам от корсаров маршировали рабы-наггориты и Ужасные Копья Клар Каронда, оба отряда прикрывались тяжелыми щитами от стрел азуров. Гарпий, переживших тяжкую ночь и опять пойманных, снова отпустили на свободу, чтобы они наносили беспокоящие удары по защитникам. Обезумевшие от пыток и чар крылатые твари с бешенством налетали на азуров, срывая их зубцов и раздирая когтями и клыками.
Друсала и прочие ведьмы на сей раз действовали сообща. Они не стали растрачивать силу на точечные поединки со Шринастором и магами-азурами, вместо этого сконцентрировав ее в большом защитном куполе, поднятом над армией друкаев. Солнце в зените сбивало точность лучников, а ведьмы сбивали точность заклинаний астромантов и драконьих магов. Темная магия поймала и скрутила молнии и огонь, созданные чародеями-азурами, и объединила колдовские энергии в мрачное волнующееся облако. Когда облако обрело достаточную мощь, Друсала лично обрушила его на укрепления. На солдат-азуров набросилась бушующая мгла эфирной злобы, щупальца тьмы захлестали по телам, пожирая доспехи, разъедая плоть и оставляя лишь белеющие кости.
Штурм ворот набирал обороты, и третья атака на брешь не заставила себя ждать. В этот раз Малус не доверял никому, кроме себя самого. Он не оставил первый натиск любовнице и ее рыцарям, не поручил возглавить первую волну атаки вассалам и их воинам. Не держался в стороне, глядя, как развивается наступление. Теперь он сам вел шеренгу сплоченных солдат, ранее несших дозор в его собственной башне, — личную гвардию драхау. За спинами авангарда шли Дольтейк и Рыцари Пылающей Тьмы, жаждавшие искупить вину в глазах деспотичного сюзерена, понимая, что никакой другой лорд ужаса не даст им убежища, если Малус погибнет.
Злюка передвигался мощными скачками, рыком отсылая солдат на почтительное от него расстояние. Зверь не любил близость союзников так же сильно, как презирал врагов, — черта эта укоренилась в его крошечном мозгу уже на первых порах после вылупления из яйца. Малус не предпринял почти никаких мер, чтобы обуздать враждебность питомца — Злюка лишний раз напоминал солдатам об их положении, предупреждал, что смертью грозит не только оружие противника.
Расстояние до вала туш сокращалось. Малус уже видел азуров-копьеносцев, которые охраняли пораженную скверной брешь. Один из них повернул голову и окрикнул кого-то позади. Мгновение спустя рой стрел вылетел из укрытия за увечной стеной. Десятки Ужасных Копий были сражены этим шквалом. Падавших топтали те, кто шел следом. Чтобы марш не прекращался, угрозы драхау не требовались — теперь воины знали, что находятся в пределах досягаемости вражеских луков, и единственным способом спастись служило смешение с гвардейцами Эатана. Тогда лучникам придется прекратить огонь, чтобы не задеть своих.
Едва Малус приблизился к омерзительной препоне, его обоняние поразил запах гниющего мяса холодных. Злобно пришпорив Злюку, он заставил зверя скакнуть на барьер — одним махом на самую вершину. Труп холодного сполз вниз и обрушился на часовых-азуров. Малус рассмеялся: эльфы, придавленные телом рептилии, стали барахтаться, силясь освободиться. С намеренной злобой он вонзил шпоры в бока Злюки, заставив того спрыгнуть на тушу и добавить собственный немалый вес к тому, что уже давил на азуров. Крича от страшной боли, одетые в белое враги Малуса бились в агонии.
Внезапность нападения Темного Клинка застала эатанских гвардейцев врасплох. Готовые разить копьями сквозь отверстия в стене тех, кто пытался взобраться на нее, готовые дать отпор врагам, что пытались стену обойти, они никак не ожидали увидеть противника, который уже преступил барьер. В кратчайшие сроки Варп-меч взыскал мрачную жатву с воинов. Челюсти Злюки схлопнулись на руке высокородного в плаще с гербом Эллириона. Рывок головы зверя напрочь оторвал конечность, заставив эльфа отступить в слабых попытках как-то остановить кровь, хлынувшую из искалеченного тела.