Теперь проснулся Чейни, его большая голова поднялась, чтобы посмотреть на них. Взгляд его серых глаз был спокойным. Казалось, что он не заметил ничего странного в том, что с ними случилось. Он выглядел так, как всегда — настороженный и готовый.
— Я не знаю, куда нам идти, — сказал он Тессе, поднимаясь и помогая встать ей. — Я даже не знаю, где мы. Я знаю, что внизу под нами в ущелье течет река. И это все.
— У тебя должны быть какие–нибудь идеи, — настаивала она. На ее смуглом лице появилась усмешка. — Как ты сможешь спасти кого–то, если не знаешь, как их найти?
Он пожал плечами.
— Я еще новичок в этом. Мне нужно научиться. У тебя есть мысли?
Она огляделась вокруг.
— Давай, пойдем на край утеса и посмотрим, сможем ли мы что–нибудь сказать обо всем этом.
Они вышли из–за деревьев, подошли к краю утеса и оглядели окрестности.
Одинокая лодка медленно, с трудом переплывала от их берега на противоположный. На ней было четыре пассажира. Первый из них, укутанный во все черное, стоял на мостике у штурвала, вглядываясь вперед сквозь дымку. Еще двое сидели на палубных скамейках. Последняя — женщина, подумал Ястреб, — стояла у ограждения кормы, глядя на него. В какой–то момент их глаза встретились, и он почувствовал, что они знают друг друга.
Затем снова сгустился туман, и лодка исчезла. Ястреб еще долгое время молча смотрел ей вслед.
— Мы должны переправиться через реку, — наконец сказал он.
— Ты знаешь, где мы сейчас? — спросила его Тесса.
— Нет, но это не имеет значения. Я знаю лишь, что нам нужно переправиться через эту реку.
— Откуда ты это узнал?
Он покачал головой.
— Я не могу этого объяснить. Просто знаю. — Он взглянул на нее. — Что–то внутри подсказывает мне.
Сзади к ним подошел Чейни, опустив свою большую голову, чтобы принюхаться к земле. Начался небольшой дождь, и туман над водой уплотнился. Рассвет должен был прояснить все вокруг; вместо этого, казалось, свет уменьшился, а темнота усилилась.
— Мне жаль, что я не могу сказать тебе ничего более, — тихо произнес Ястреб.
Тесса посмотрела на него, взяла его за руку и повернула к себе.
— Ты сказал мне достаточно. Нам лучше поторопиться.
Ястреб выбрал их путь. Они могли бы повернуть вдоль берега реки, но его инстинкты послали его направо, вверх по течению, к слабому отсвету восхода. Дождь продолжался, но не усиливался, он был чуть плотнее тумана. Любой дождь был необычным явлением, а уж такой продолжительный тем более. Но он шел все утро, пока они шли, и весь день. Река текла в основном прямо и они оставались в пределах ее видимости, пробираясь по скалам. Они не заметили никакого другого движения по реке и ни одного признака жизни на берегах. Вокруг них простиралась земля — холмы и леса, поля и луга, усеянные скалами, а вдали огромные, безжизненные горы.
В начале дня Ястреб начал волноваться, а не совершил ли он ошибку. Его беспокоило, что Король Серебряной Реки отправил его обратно в мир без четкого представления, куда ему следовало идти. Было довольно трудно примириться с мыслью, что он не совсем человек, что, по крайней мере, частично он был волшебным существом, наполненным дикой магией и предназначением совершить невозможный подвиг. Каким образом он найдет и поведет тысячи людей, в частности детей, в убежище, в сады, из которых его послали, было трудно представить, и неважно, что кто–то так сказал. По крайней мере, ему должны были дать более точное представление, как и где он должен выполнить поставленную задачу.
Вместо этого он находился в незнакомом месте, не в Сиэттле на площади Первопроходцев в единственном известном ему доме. Он был разлучен с Призраками, своей семьей, и ему было сказано, что его воспоминания о ранних годах своей жизни, когда он рос в Орегоне, не были настоящими. Все, что у него осталось, были его собака и девушка, которую он любил.
Он тайком взглянул на Тессу, на ее прекрасные темные черты, на ее смуглую кожу и вьющиеся черные волосы, на ее осанку и колыхание тела во время ходьбы. Ее присутствие успокаивало его как ни что другое, и он был благодарен ей за все, что только можно выразить словами. Она заставляла его ощутить боль внутри. Она заставила его почувствовать, что все, что его просили сделать, было незначительным, если она была рядом с ним. Он вновь вспомнил, как ему стало страшно за нее во время суда в компаунде, когда судья вынес им обоим смертный приговор. Он вспомнил весь ужас, когда ее мать наплевала на нее и отказалась встать на ее защиту.