Дверь отворилась и в неё вошёл один из его охранников.
-Стив. Отправь кого-нибудь узнать, как там эльф. Если что, доложить мне немедленно!
-Будет сделано.
Прикурив новую сигару, он по привычке закурил новую сигару. В дверь постучали и тут же вошли.
-Сэм. Я хотел побыть один.
-А я так не могу! В кабинет Лирия меня не пускает. И домой без него уехать тоже совесть не позволяет. Чёртов ушастый ублюдок! Всё так хорошо шло. Скажи мне. Какого хрена он подставился? Я же видел, что он подставился! Поиграть решил идиот!
Сэма трясло от злости и тревоги за друга. Барни молча встал, подошёл к шкафу и достал бутылку коньяка, которую доставал в редких случаях. Сегодня как раз был такой случай. Необходимо было унять свои нервы. Всё равно они ничем не могли помочь сейчас эльфу. Вся надежда была на эльфийку и мелкого гоблина. Он сел в кресло. Поставил два стакана и налил их до середины.
-Выпей Сэм, пока не разнёс мне кабинет. А по поводу твоих слов разберёмся, когда эльф очухается.
-Думаешь он очухается? – более спокойно спросил Сэм с надеждой глядя на Барни, хватая стакан с тёмной жидкостью.
-Надеюсь! Эта эльфийка знает своё дело. Насколько я знаю медицинский она закончила с отличием. Практиковала на приграничной территории, где успешно прошла стажировку.
-Хах, ты и о ней пробил информацию. Зачем? Тебе же сестра эльфа приглянулась.
-Они подруги. Вместе едут в столицу. Я много чего узнал, но это другой разговор и не к тебе. Кстати! Ужин сегодня у вас в доме похоже отменяется. Если эльф не придёт в себя…
В дверь постучали, прервав разговор.
-Войди Стив!
В двери и правда показалась крупная фигура охранника Стива.
-Есть новости?
-Да. Эльф пришёл в себя, но лекарша сказала, что на ночь он останется в кабинете. И она с ним тоже.
-Это всё?
-Пока всё. Войти мне не дали, но я успел увидеть, как эльф корчится на столе от боли.
-Ясно. Ночь будет тяжёлой. Иди Стив. Если что докладывай мне. Я пока побуду здесь.
Барни дождался, когда за Стивом закроется дверь и допив коньяк посмотрел на встревоженное лицо родственника.
-Поезжай домой Сэм.
-Не могу.
-Можешь. Или ты хочешь, чтобы все женщины в твоём доме атаковали мой клуб? Они тоже переживают. А твоей жене в её положении это вредно.
Сэм опустил голову и встал.
-Ты прав. Я об этом не подумал. А как же Лирия?
-Лирия всё равно не бросит сейчас своего эльфа. А ты чеши домой и постарайся всех успокоить, особенно его сестру. Надеюсь они теперь отложат свою поездку в столицу. Я отправлю кое кого в Визан, чтобы у эльфийки не было проблем.
-Каких проблем? У кого?
-Не важно. Ты главное скажи это Заринии, чтобы не волновалась за подругу. Думаю, неделю я смогу для них выиграть.
Сэм ничего не понял, но обещав всё дословно передать Заринии ушёл домой.
Переезд из клуба
Темнота то подступала, то уходила. Иногда эльфу казалось, что он слышит голос любимой девушки, которая шепчет ему ласковые слова. Заслушавшись, эльф тянулся из недр непроглядной тьмы к этому голосу. Его влекло и завораживало чувство чего-то родного, дорогого настолько, что он никак не хотел с этим расстаться. Вскоре в глаза больно ударил яркий свет. Эльф зажмурился и застонал. Глаза подрагивали, но от слабости не было сил их открыть. Вновь послышался нежный, ласковый голос, который он узнал –Лирия! Лирия была с ним рядом. Он пошевелил рукой и сразу почувствовал тонкие пальчики, которые тут же сжал пока наваждение не исчезло.
-Лионель!? Ты меня слышишь?
Эльф сжал пальцы девушки, чтобы дать понять, что он её слышит.
-Он пришёл в себя, - радостно сказала девушка кому-то.
- Я рад этому. Гронагель всю ночь рвался к нему.
-Зачем? - удивилась девушка. – Надеюсь он не собирается ему мстить за себя?
-Да нет, - засмеялся гоблин Рин. Лионель узнал его скрипучий голос. – Он про обещание всё забыть не может. Собирался прийти и запретить этому эльфу умирать, не выполнив своего обещания.
-Какое ещё обещание? Он сейчас слишком слаб. Держи своего товарища подальше от него. Я никому не позволю беспокоить его сейчас, - вспыхнула Лирия.
Лионель мысленно улыбнулся и прошептал: -Спасибо любимая.
Говорившие резко смолкли. Руку Лионеля сжали сильнее. Сбоку послышался хрипловатый, ехидный смешок.