Глава 2
Благодушие — вот твой злейший враг.
Ауум и Серрин смотрели на людей. Тех троих, что уже были убиты, заберет к себе лес. Ауум вознес краткую молитву Шорту, дабы тот послал им вечные муки. И его мольба наверняка будет услышана. Шорт с превеликой радостью завладеет душами людей. Милосердный Шорт, чей гнев, когда он сталкивался с предательством, был страшнее ярости самого Инисса.
— А у них есть мужество, — заметил Серрин.
Ауум презрительно фыркнул.
— У них есть дисциплина. А мужества нет. Мы подождем, пока страх не сожрет те крохи веры, что у них еще остаются. Подданные Туала породят в них сомнения и неуверенность. Слезы Гиал скроют от них настоящую угрозу. А потом мы с тобой завершим дело Инисса.
— Их вожак. У него есть мужество.
— Оно его не спасет.
— Кто-то один должен остаться в живых.
— Это приказ? — осведомился Ауум.
Серрин пожал плечами.
— Совет.
Ауум наклонил голову.
— Я понимаю.
Он отвернулся, внимательно глядя на людей и выбирая следующую жертву.
— Где они? — спросил Аршул, и голос его шипением ворвался в какофонию воплей, которыми разразились дикие животные и насекомые после того, как дождь внезапно ослабел.
На такое он не подписывался.
Приличные деньги, но неприемлемые условия. Он предпочитал иметь полную уверенность в завтрашнем дне. Сознавать, что ему известны все ответы и что он сам — хозяин своей судьбы. Сюда он прибыл для того, чтобы выполнить определенное задание. Убрать определенные цели. Эта вылазка в лес представлялась ему чем-то вроде познавательной, увеселительной прогулки. Способа лучше понять сложности этого нелепого общества. Но подвергнуться нападению смертельно опасных эльфов никак не входило в его планы. Предупредить об этом его забыли.
— Где-то там, — ответил Одноглазый.
— Спасибо, ты очень мне помог. Эй, там, никто ничего не видит?
— Всем сосредоточиться, — подал голос Халет с противоположной стороны круга. — Помните о том, как все было до сих пор. Белый призрак отвлекает внимание. Остальные нападают с другой стороны. Можете разговаривать, но, что бы вы ни делали, не разрывайте ряды. Если мы будем держаться вместе, то прорвемся обязательно.
— Призраки в лесу, — проворчал Аршул. — Оказывается, не все рассказы оборачиваются досужими байками.
— Это — не призрак, — ответил Халет. — Можешь мне поверить.
Наемники умолкли. В лесу вновь воцарилась тишина. Но Аршул чувствовал, что за ними наблюдают. Неужели настал его смертный час? Как это мучительно — знать, что он уже близок, но ничего нельзя поделать, и остается лишь наблюдать за тем, как солнце ползет по небу. Ждать, пока чужой клинок не перерубит тебе ребра или не подействует смертельный яд. И умереть, даже не зная, кто приказал убить тебя.
Воздух над их головами наполнился птичьими трелями и воплями обезьян. От жужжания насекомых у него вдруг зачесалось ухо. Подлесок бурлил жизнью. Животные воспользовались возможностью, чтобы посмотреть, кого повыгонял из нор дождь. Времени у них было немного. Над лиственным покровом уже прокатился первый раскат грома. Приближалась очередная гроза.
Но здесь, в вечных сумерках тропического леса, враг выжидал удобного момента. Можно было не сомневаться, что таковой обязательно наступит. А отсрочка оказывала на солдат деморализующее действие. Люди нервничали, не зная, сколько еще им придется стоять на месте. Сколько им осталось жить. Кто-то уже наверняка подумывает о бегстве.
— Споем, что ли? — вдруг предложил Аршул.
— Ты, наверное, шутишь, — отозвался чей-то дрожащий голос.
— Ничуть. Песня поднимет настроение. Разгонит кровь. Придаст нам сил. Вдохнет в нас мужество.
— Отличная мысль, Аршул, — подхватил Халет. — Этой проклятой дыре давно уже пора услышать настоящую балайянскую песню. Ну что, затянем нашу «Порвем цепи»?
— Тогда мы не услышим, как они подкрадываются к нам.
— Ты не услышишь их в любом случае, даже если в этом лесу заткнутся все твари, а солнце высушит дождь, — проворчал Одноглазый. — Споем, уроды. Только держите глаза открытыми и поглядывайте по сторонам.
Поначалу робко и неуверенно, а потом все громче зазвучала боевая песня, набирая силу. С каждым ее звуком и словом Аршул чувствовал себя все увереннее и сильнее, а кровь веселее побежала по жилам, так что он даже удивился.
Меч подвысь, тетиву натяни,
Цепи рви!
Цепи рви!
Сталь красна, твое сердце горит,
Цепи рви!
Цепи рви!
Враг трепещет и в страхе бежит,
Цепи рви!
Цепи рви!
Всех сомнем и порвем на куски.
Цепи рви!
Цепи рви!
Струя теплой жидкости ударила Аршулу в лицо. Он посмотрел налево. Призрак с белым лицом стоял перед Жиношем, погрузив пальцы в его шею. Аршул поднял меч. Белолицый вынул пальцы, разрывая острыми ногтями плоть. Жинош закричал и повалился лицом вперед. Аршул замахнулся, но белолицый пригнулся. Получив удар ногами в грудь, Аршул рухнул на раскисшую от воды землю.
Перед глазами у него сверкнул клинок. Диким голосом закричал еще один наемник, зажимая руками распоротый живот. Не понимая, что происходит, Аршул растерялся. Он почувствовал, как ТайГетен убрал ноги с его груди. Тишина вокруг вдруг взорвалась какофонией звуков. Раздались щелчки тетивы, но сочного чавканья попаданий он не услышал. Эльф оказался внутри кольца солдат. Кто-то из наемников попробовал поразить его мечом, но он двигался слишком быстро, так что лезвие лишь рассекло воздух.
Вот один из стрелков отбросил в сторону лук и попытался схватиться за нож. В нос ему ударила раскрытая ладонь, вгоняя раздробленные хрящи и кости в мозг. Что-то кричал Халет. Аршул встал на четвереньки. Эльф сделал новый выпад, и его короткий меч поразил второго лучника в глаз.
— Заклинания! — во всю глотку надрывался Халет. — Ублюдки, заклинания!
— Против кого? — пронзительно крикнул в ответ маг, и в голосе его прозвучал животный ужас.
Мечники, все до единого, развернулись лицом внутрь круга. В тот же миг эльф ускользнул. Он подпрыгнул, ухватился за свисающую лиану и перелетел через кольцо воинов. Аршул, раскрыв от изумления рот, смотрел ему вслед. А что еще ему оставалось делать? В лесной чаще, где и шагу нельзя было ступить свободно, эльф двигался стремительно и беспрепятственно. Он был у себя дома. Совершая прыжок, он поджал ноги, а потом, приземляясь, распрямился и с разворота нанес сильный удар Одноглазому пониже затылка. Здоровяк покачнулся и мешком повалился на землю, а голова его безвольно повисла на сломанной шее.
— Всем развернуться! — надрывался Халет. Но его больше никто не слушал. Круг распался. — Нет! Держаться вместе!
Вдруг, откуда ни возьмись, на расчищенном месте вновь возник белолицый. Растопыренными пальцами он ударил по лицу бегущего мага, вырывая ему глаза, и тот с разбегу врезался в дерево. ТайГетен тем временем атаковал очередного наемника, обрушив на него два молниеносных удара, которых Аршул даже не увидел, довершив дело смертельным ударом клинка в сердце.
Аршул попятился назад. Эльфы безжалостно истребляли тех, кто оказался впереди и пытался убежать.
— Оставайся со мной, — прошипел Халет.
Но огненные капли ужаса уже превратили сердце Аршула в пепел, и он лишь отрицательно прокачал головой.
— Нет. Ты станешь следующим. А один я смогу спрятаться и спастись.
— Ты ни за что не сможешь сбежать от них в одиночку.
— Я попытаюсь. Извини меня, Халет.
Отчаянно пытаясь сохранить остатки самообладания, Аршул потихоньку двинулся прочь.
— Держитесь, ублюдки! — взревел Халет. — Подлые трусы. Безродные псы. Держитесь! Все ко мне!
Халет не стал спасаться бегством вместе с ним. Аршул знал, что этого не случится. Командир был слишком горд. Слишком сильно верил в отряд, который сам же и собрал. Да вы только посмотрите на них сейчас. Они погибали один за другим. Поэтому Аршул, человек очень осторожный и привыкший не оставлять следов, постарался незаметно ускользнуть как можно дальше.