Того целителя потом сняли с должности и судили за халатность, дали три года тюрьмы. Но маму уже не вернуть. Узнав об этом от няни, я плакала два дня. И поклялась ненавидеть каждого целителя! Детская обида и ненависть переросли в недоверие и отвращение к данным представителям магии. Хотя, насмешка судьбы, богиня меня наградила тем же даром, который достался мне от прапрабабушки.
Многие пророчили мне хорошую карьеру, так как дар оказался сильным. Но я зареклась быть целителем. И пошла учиться на травницу, где не требуется особых умений в магии. Отец уговаривал поехать учиться в столичную академию, где преподавали первоклассные специалисты. Он мечтал, что я стану одной из них и добьюсь места при королевском дворе, как когда-то моя прапрабабушка, которая умерла пять лет назад.
Но я не настолько тщеславна, чтобы переступить через себя и свою нелюбовь к целителям. Хотя, если кому-то нужна моя помощь, то я обязательно помогу. Ибо не хочу уподобиться той бездушной твари, как тот целитель, который загубил мою мать, наплевав на клятву Цеурия, бога милосердия и целительства.
Я оглядела свои пожитки, вздохнула. Часы пробили шесть. Ну, вот, даже поспать не успела. Надо хоть позавтракать. Надеюсь, мой опекун сильный маг и умеет открывать порталы. Быстро переоделась в сиреневое простенькое платье и отправилась на кухню.
Няня уже хлопотала у плиты. Увидев меня, она всплеснула руками и кинулась с объятиями.
— Элличка! Жаклин сказала, что ты уезжаешь с опекуном! — её серые глаза наполнились влагой.
— Да, няня, — я обняла старушку за плечи, её седовласая голова еле доставала мне до подбородка.
Маленькая и щупленькая Гранни, обычный человек без магии, которая всю жизнь отдала нашей семье. Она прибыла в дом деда, будучи девчонкой, помогала кухарке, а потом стала моей няней. Гранни так и не вышла замуж. И я сейчас очень жалела о том, что она осталась старой девой. Если бы вышла замуж за какого-нибудь мага, хотя бы самого слабого, прожила бы на сотню лет дольше. И выглядела бы моложе.
Глаза защипало, слёзы скатились по щекам. Я стёрла влагу рукой.
— Гранни, не переживай, всё будет хорошо, — утешала я старушку. — Всё-таки буду жить в столице.
— Ох, деточка, — вздохнула няня, подняв голову. — Тебя же накормить нужно.
Она отстранилась и захлопотала у стола. Я присела на стул, любуясь, как ловко старушка накрывала на стол. Что с ней будет?
— Гранни, ты говорила, у тебя есть сестра в деревне. Наверное, к ней поедешь? — вздохнула я, приступая к завтраку. Ароматный омлет с сыром так и манил сытостью.
— Нет, деточка. Останусь тут. Жаклин сказала, что новый хозяин оставил меня за старшую, буду также исполнять обязанности экономки, ласково посмотрела на меня няня. — Ты не переживай, мне даже жалованье повысили.
— Хорошо, — кивнула я, наслаждаясь омлетом.
Надо же, какой щедрый. Чувство вины, прекрасное средство манипуляции. Я задумалась. А что если использовать это для моей маленькой (большой) мести магу. Не думает же он, что раз взял надо мной опекунство, то я простила его и буду девочкой паинькой. Ухмылка проскользнула на моих губах.
— Элли, что ты задумала? — округлила глаза старушка.
— С чего ты взяла, Гранни? — невозмутимо посмотрела я на неё.
— Знаю, я эту улыбочку. После этого у нас то конюх в кучу навоза улетел, якобы случайно запнувшись, то садовник чесоткой заболел.
— Сами виноваты. Конюх овёс крал, а лошадей не докармливал. Садовник руки распускал и к нашей прачке приставал, — спокойно ответила я, орудуя вилкой.
— Ох, — покачала головой няня. — Кого на этот раз наказать хочешь?