К счастью, в лаборатории Веслава нашлось несколько базовых эликсиров, в том числе энергетический тоник. Закусывать пришлось шоколадом. Веслав не заглядывал в питерскую квартиру больше года, и из всего, что хранилось на кухне, в пищу годился только шоколад. Собственно говоря, в холодильнике больше ничего и не было.
– Еще есть чай, – поспешил меня обрадовать Веслав. – Пять видов черного, семь – зеленого, плюс двенадцать – с травяными добавками или маслами.
«А оно мне надо?» – подумала я в ответ, оглядывая батарею пакетиков и коробочек, которая выстроилась на полке.
– А, да. И тройной коньяк.
Минутная пауза. Алхимик осмотрел наши лица и жадные трясущиеся ручонки.
– И, как я понимаю, чаю никому не хочется…
Правильно. Достойное завершение эпопеи. Мы понятия не имели о том, что такое животвор миров, мы нарвались на очередного противника, за нами по-прежнему охотилась Канцелярия, а потому оставалось сесть, наглотаться коньячку, закусить шоколадом, который год пролежал в холодильнике, и повыть на луну, которой, кстати, не было видно: погода портилась.
Но не из того теста была слеплена Дружина!
Выть на луну мы не стали…
– Йехар, вот а ты… думаете, мы нихиллов уже всех… того, да?
Речь поддавалась контролю с трудом. Как раз со мной Веслав не желал делиться спиртным, но стихийнику воды в этом смысле закон не писан: я окосела вместе с остальными.
Рыцарь пожал плечами, глядя сквозь бокал на горящую люстру. По-моему, он забыл, что коньяк – тройного действия, и теперь за это расплачивался.
– Четыре кинжала, – он похлопал по походной сумке, в которой хранил клинки, - четыре нихилла?
– А если их было… б-больше?
– Тогда у Эдмуса будет много работы… – и странник растянулся в блаженной улыбке.
Сам спирит только недавно успел сфокусировать глаза, а теперь они норовили принять прежнее положение. Хотя в его мире какой только дряни не пили, к алхимически усиленному спиртному он был не готов.
Андрий, судя по благостной физиономии, открыл для себя положительную сторону Дружины. Виола впала в мрачность и молчала, поглощая коньяк в жутком количестве. Веслав же оставался собой всегда.
– Она не человек.
Недопитый бокал звякнул о стол. Повелитель откинулся в кресле, сосредоточенно глядя на сгусток тени, который появился в его руке.
Пришлось прибегнуть к шоколаду. Был он усовершенствован Веславом или нет, но после него появлялась хотя бы иллюзия ясности мысли.
– Потому что не стареет?
– Есть многие способы, – заметил Йехар в потолок, –- скрывать свой возраст… особенно у женщин. Помню случай, когда нам с Глэрионом пришлось помочь одному бедняку жениться на принцессе… увы, ей оказалось уже далеко за семь десятков, а как она была прекрасна с виду! Хотя нам казалось странным, что она говорит в основном о болях в спине и выпадающих волосах… Печально!
И он отхлебнул еще.
– Но есть очень мало способов, чтобы на твою моложавость никто не обращал внимания, – отрезал Веслав.
– А если она профессор? – интересно, долго ли копила Виола силы, чтобы это спросить.
Ответил Андрий, из которого и цистерна спирта не смогла бы выбить желание поучать.
– Стихийники с контролем стихии магистра и выше могут прожить очень долгую по людским меркам жизнь. Известен случай, когда профессор земли дожил до трехсот лет. Но они не получают молодость. Просто стареют медленно с того момента, как достигли уровня. Как правило, к тому времени им не бывает менее пятидесяти лет… ик.
Браво, коллега. Почти точная цитата из учебника.
– У нее аура темного ученика, – заметила я. – Если она профессор, значит, маскирует и внешность, и ауру?
Мы разом подняли бокалы и согласились:
– Она не человек.
И после первого же глотка вытаращили глаза, приходя в себя.
– Веслав, какого…
– Чаю точно никто не хочет? – осведомился алхимик, такой же трезвый, как и все. – Теневые возможности плюс алхимия – просто прелесть. Можно насыпать чего угодно и в чей угодно стакан. Поговорим серьезно.
– Поговорим, – согласилась я. – Если она не человек, кто тогда? Как заставляет остальных не замечать своего возраста?
– Нам с Глэрионом кажется, что она вообще довольно незаметная особа, – вставил рыцарь. Он почему-то посматривал стыдливо и торопливо глотал шоколад.