Он поднял с пола один пузырек и показал его мне. Я заметил внутри пузырька остатки жидкости. Жидкость была не зеркальной, а прозрачной. Я недоуменно нахмурился и показал пузырек Муромцевой.
— Взгляните, Екатерина! Это ведь не Зеркальное зелье, о котором вы мне рассказывали?
Муромцева удивленно повертела флакон в руках.
— Нет. Это зелье превращения. Видите символ на этикетке?
Она показала мне значок, похожий на коническую спираль.
— Таким знаком метят зелья превращения. Но зачем…
— Давайте вернемся к этому разговору через пару минут, — решил я. — Сейчас нужно позаботиться о вашем друге.
И взглянул на Зотова:
— Предлагаю отвезти Ковшина в наш госпиталь.
Зотов согласно кивнул:
— В госпиталь Воронцовых? Хотите и дальше разбираться с этим делом?
— Если вы не против.
— Наоборот, буду очень рад. При условии, что мы с вами будем сотрудничать.
— Непременно, — согласился я.
И, не откладывая, послал зов целителю Макарову, который служил в госпитале Воронцовых.
— Антон Григорьевич, добрый день! Это Александр Воронцов. Мне необходимо поместить в госпиталь одного артиста. По всем признакам, он злоупотребил зельями превращения, и сейчас без сознания.
— Он в своем облике? — деловито спросил Макаров.
— Да, свидетельница его опознала.
— Говорите адрес, Александр Васильевич. Я пришлю наш мобиль и санитаров.
— Не нужно. Полиция уже вызвала дежурный мобиль. Я скажу санитарам, чтобы сразу везли его к вам.
— Хорошо. Тогда я подготовлю палату.
— Пожалуйста, сообщите мне сразу, как он придет в себя. Мне нужно с ним поговорить.
— Непременно, Александр Васильевич, — пообещал Макаров.
— Вы читали утренние газеты? — уточнил я.
— Да, дежурство выдалось спокойным. Вы намекаете, что этот артист как-то связан с чудовищем, которое видели возле Старого Театра?
В голосе Макарова проснулось любопытство.
— Именно так, Антон Григорьевич. Так что поместите артиста в отдельную палату, и позаботьтесь о том, чтобы он не смог сбежать. Его зовут Спиридон Ковшин.
— Сделаю все, как вы говорите, — пообещал Макаров.
Все время, пока я говорил с целителем, Екатерина Муромцева смотрела на меня.
— Скажите, со Спирей все будет в порядке? — спросила она, едва я закончил разговор.
— Надеюсь, — ответил я.
— А мне можно поехать с ним?
— В госпиталь? — задумался я. — Не стоит, сейчас вас просто не пустят к нему в палату. Но как только его можно будет навестить, я сразу же вам сообщу.
— Он выпил так много зелий превращения, — удивленно сказала Муромцева. — Зачем? И почему он тогда ни в кого не превратился? Может, зелье не сработало?
— А есть предельная дозировка? — поинтересовался я.
— Не знаю, — растерялась актриса. — Для того, чтобы войти в образ, достаточно одного глотка. Зелье стоит недешево, кто же станет вот так пить его флакон за флаконом?
— Мы во всем разберемся, — успокоил я девушку.
И повернулся к Зотову.
— Вопрос с госпиталем улажен. Думаю, мне пора. Я пришлю вам зов, как только узнаю что-то новое.
— Извозчика вы здесь не поймаете, — заметил Зотов. — Я скажу Прудникову, чтобы вас отвезли домой на полицейском мобиле.
Он крепко пожал мне руку.
— Спасибо за помощь, Александр Васильевич!
Я откинулся на мягкую спинку сиденья и с улыбкой глядел на пролетающие за окном мобиля столичные улицы. Строгие дворцы с колоннами и статуями на главных проспектах, особняки и обычные дома, утопающие в зелени садов. Вот за перилами моста мелькнула серая невская вода. По ней неторопливо шел белый прогулочный пароход с черной трубой.
Денек выдался насыщенный. Сначала знакомство с Мальчиком, потом поиски артиста, которому зачем-то вздумалось обернуться ящером.
А, еще и просьба деда! Игорь Владимирович просил меня поинтересоваться купцом Сойкиным и его заброшенной алхимической лабораторией.
Но это все завтра.
Сегодня добраться бы домой и спокойно поужинать — раз уж остался без обеда.
Полицейский высадил меня возле калитки моего дома, а Игнат встретил на крыльце.
— Накрывай стол, — сказал я старому слуге. — Поужинаем сегодня вдвоем.
Так мы и сделали. Я с удовольствием грыз превосходно зажаренных перепелов, откладывая в тарелку тонкие птичьи косточки. Игнат смотрел на меня как любящий дед на непутевого внука, который где-то пропадал целый день.
После ужина я поднялся к себе и с улыбкой взглянул на шахматную доску. Прошлую партию мы с домом свели вничью, и теперь дом предлагал начать новую. По крайней мере, выдвинутая на две клетки вперед королевская пешка белых ясно намекала на это.