Волшебница сняла с шеста черный бархатный мешочек, развязала и сказала: сложи ладони так, словно хочешь зачерпнуть пригоршню воды. Я сделала, как она хотела. Флорентина высыпала порошок мне в пригоршни.
– Распыли над костром.
Я сделала, как она просила, пылинки воспламенились и запылали разноцветной фигурой. Мне не понятны были эти манипуляции, но я не решилась что-либо спросить.
Волшебница сняла еще один мешочек, в черно-зелено-малиново-черно-голубую-оранжево-черную полосу и, развязав его, зачерпнула пригоршню порошка, что-то прошептала и распылила, на этот раз сама. Костер заклокотал, огонь засветился фиолетовым пламенем, над ним заполыхали мерцающие искры.
Флорентина сосредоточенно смотрела на пламя костра. Что она там видит?
– Пошли со мной, – неожиданно пригласила она в свою хижину.
Волшебница открыла дверь-занавеску, и холодный порыв ветра, вместе со снежинками затянуло в теплое помещение. Заиграли колокольчики-подвески, вывешенные у входа. Это было похоже на самоиграющий музыкальный инструмент, который я видела у Валентина.
Внутри было расстелено покрывало, рядом стояла чугунная пузатая печурка с трубой, уходящей под купол шатра, где также висели необычные предметы: колокольчики, кольца из бамбука, с натянутой на них паутиной нитей, с подвешенными на шнурах пушистыми перьями, монетками и бусинами, блистающие перламутрам ракушки, другие, не виденные мной прежде, ритуальные вещи и инструменты.
– Подожди чуть-чуть, – сказала Флорентина и вышла.
В углу стояли барабаны. Как у Валентина. Большой, средний и маленький. Я подошла постучала по одному, он разразился глухим звуком. Звук второго же был на удивление металлическим.
Рядом с барабанами стояли длинные предметы, похожие на изогнутые посохи. Я дотронулась до одного, попытался его взять. Внутри что-то зашевелилось, послышался звук, похожий на шум ливня. Видимо в полость была засыпана какая-то крупа или семена, как в той груше-погремуше.
На столиках находились статуэтки, камни и ракушки. Мое внимание привлекли несколько медных чашек с деревянными пестиками. Такую же мне в руки давал Валентин. Иначе бы я подумала, что это просто ступки. Три из них, также разных размеров, как и барабаны, были ровными, словно литыми. А одна, крупная, грубо сделанная, выглядела выкованной вручную. Что-то мне показалось, как раз эта чаша для хозяйки и была наиболее ценной.
Через пять минут Флорентина вернулась, держа в руках маленький дымящийся чайничек.
– Надеюсь, ничего не трогала? – строго спросила она.
Я ничего не ответила и боялась, как бы растерянный взгляд не выдал меня. Вроде обошлось. Среди множества занимательных вещей Флорентина нашла и разложила миниатюрный столик и поставила на него две чашки.
– Небольшая чайная церемония позволит нам сосредоточиться – сказала хозяйка, и заварила неведомые мне травы кипятком.
– Пока чай заваривается, можно провести время с пользой. Давай сделаем картину еще более ясной?
На чем же еще нам погадать? На таящем воске? С помощью маятника-кварца? Посмотреть в хрустальном шаре или на поверхности тонкой пластинки из мориона? А давай на таро.
Я молчала в ответ, не зная, что и сказать.
Флорентина тем временем взяла в руки резную деревянную шкатулку, из которой извлекла небольшой толщины колоду. Перемешала карты, достала по очереди четыре, положив их в ряд рубашкой вверх, не раскрывая. Замысловатая фигура-орнамент из тонких красных линий скрывала, что было по ту сторону листа. Флорентина по очереди раскрыла карты, объясняя их значения.
– Прошлое. Чистое и неискушенное сердце.
– Видимо, это о моих внезапно случившихся переменах в жизни, – подумала я.
– Настоящее. Верный друг, или любовь рядом.
– Ах, Валентин, подумала я. – Неужели о нем?
А Флорентина взяла и перевернула следующую карту.
– Будущее. Двоякий и сложный знак. Может означать счастье, неожиданную помощь. А может и крах, разочарование, судьбу. Давай посмотрим, что скажет следующий аркан, которая и должна дать совет. – С этими словами Флорентина раскрыла последнюю, четвертую карту.
– Опять сложный аркан. – почти прошептала Флорентина
На фоне гнетущего, лилового неба, зеленым хвостом обвивая камень, русалка смотрела в темную гладь воды. Морской бриз растрепал ее волосы, красные, как у Джалитты. Отражение луны в воде казалось зеленоватым.