– Умерь свой пыл, Храбр, и лучше спрячь игрушку! – скомандовала Флорентина. – Как бы охотники не обратили на нее внимания, а они опаснее этих дворняг.
Но совет не помог. Одна из собак рванула в сторону Флорентины, и помчалась по касательной мимо Храбра. Храбр пнул собаку, и та со скулежом отлетела.
– Сильно ты ее, – воскликнул Самоцвет.
– Она сама наткнулась на мою ногу! – воскликнул Храбр. – Я только хотел шагнуть вперед.
Собаки вновь готовились к атаке, страшные в гневе: их глаза светились красными огоньками, слюна текла с их пастей. Собака, которая сделала фальстарт, обижено пыталась натравить на путников своих товарищей.
– Заткните свои пасти! – прошипела Флорентина и наклонила посох. На конце посоха появился сильный разряд, подобный молнии, часть стаи расступилась и обернулась в бегство. Одна собака попыталась кинуться на посох, но от соприкосновения с искрящим наконечником свалилась.
Вдали послышался стук копыт. Всадник мчался к нам на встречу.
– О нет! – воскликнула Флорентина – засада! К круговой обороне – скомандовала она.
Флорентина, Храбр и Самоцвет встали полукругом, заняв линию обороны, готовясь встретить врага лицом к лицу.
– Собаки были отвлекающим маневром. О боги! Только охотника нам не хватало! – тихо простонала Флорентина…
* * *
Бескрайнее поле. Дорога обогнула небольшой сосновый лес, и за ним стояла огромная ветряная мельница в окружении несколько юных елочек – видимо ветер принес шишки сосен сюда. Через много лет, если их не срубят на праздники, ели станут такими же высокими, и лес подступит, может быть скроет этого великана. Мельница не работала. Нижние доски рассыпались в труху, так что еще чуть-чуть и она будет напоминать башню на сваях, наподобие той, что запомнилась мне с детской площадки. Длинные шесты подпирали ее, чтобы не упала. Крылья мельницы не работали: решетчатые лопасти не вращались. Мельница стояла на возвышенности, за которой простиралась линия тускнеющего горизонта.
* * *
Мы с моим другом мчались по степи. Я думала: быть может они уже в опасности, быть может, сейчас на них нападут темные всадники и охотники. Флорентина такая хрупкая, а эти богатыри слишком самонадеянны. Но я помогу им. Внезапность – это то, чего враг не ожидает. Я отвлеку их, дам моим новым друзьям фору! – такие безумно-бредовые мысли роились в моей голове, пока мы вместе с Мангольдом не настигли края леса.
Наконец, ветви проносятся мимо нас. Я слышу рычание. Едва могу разглядеть, что происходит. Этим людям нужна моя помощь! Я устремляюсь к ним.
И что я вижу?
Разбросанные на земле белые собаки и трое героев, которых мы недавно проводили, стоят спина к спине, обратив в мою сторону оружие!
– Я останавливаюсь! Вы что, с ума сошли? Зачем целитесь в меня своими стрелами, зачем направляете на меня оружие?! – в ужасе воскликнула я.
– Стой! – сказала Флорентина, и рукой опустила арбалет, который Самоцвет только-только начал поднимать, чтобы прицелиться.
– Хорошо, что у меня в руках меч, а не лук – сказал Храбр. Тебе очень повезло, что я люблю только холодное оружие.
– И что я не тороплив, – добавил Самоцвет.
– Элина, мы чуть не приняли тебя за охотника. Ты сильно рисковала! – строгим голосом воскликнула Флорентина.
– Я спешила вам помочь.
– Да уж, помощь… – раздосадовано промолвил Самоцвет.
Я спешилась. Мы обошли поле битвы.
– Собаки мертвы? – спросила я, когда мы двинулись в путь.
– Всего лишь оглушены, – ответила Флорентина, – но жить им не долго. Они заражены, не касайтесь их.
– Да уж, бешеные. Не подцепить бы какую гадость, – брезгливо сказал Храбр, осторожно куском снега пытаясь оттереть сапог, которым ему нечаянно довелось пнуть собаку.
– Это не бешенство, это хуже, – ответила Флорентина.
– Хуже – не хуже, а такие вот бродячие стаи нападают на людей и детей, убивают их. Злостная ирония судьбы: сами же местные в слепой жалости подкармливают этих бродяг, а потом вот такие последствия. И это было всегда, даже до прихода Темного пастыря. А теперь, когда силы зла заполнили темной энергией все вокруг, демонизировались и эти, сами по себе не добрые животные, – затянул монолог Храбр.