– Элина, посмотри, камень?
– А-а-а? Что?
– Ты все еще спишь?
– Ну-у-у тебя! Не мешай спать!
– Посмотри, я вчера подобрала амулет, когда его обронил козлорог, которого ты убила?
Флорентина протянула мне кулон, и я машинально положила его в карман.
События не так давно прошедшего прошлого пронеслись передо мной, и я прижала ладонь к тому карману, где покоился камень. Ладонь почувствовала тепло, исходящее от амулета.
– Это не амулет козлорога! – озарила меня догадка. – Этот камень я видела на Валентине, когда он играл на своих замысловатых гуслях. Это его камень, и он со мной! Ну может, он и отобрал когда-то его у козлорогов, он любил такие выходки, но уж на тот момент это его амулет был, а не вонючего козлодея, которого убила той злосчастной ночью. А это… это значит, что (весело подумала я и улыбнулась) у меня тоже есть вещь того человека, которого я хочу вернуть. Ура! Я тоже буду во всеоружии на ритуале! Я верну Валентина!! – Разумеется, ни единого слова из этой мысленной речи не уронила я в холодный воздух. Только прикосновение моей руки к нагрудному карману и мимолетную довольную улыбку смог бы заметить внимательный наблюдатель, да и то, не понял бы.
Мы дошли до высокого здания, похожего на гигантскую черную скалу. Но за дверью скрывалась уходящая вниз лестница, освещаемая тусклыми факелами.
– Куда мы? – удивилась я очередной раз. – В Подземелья?
– Ну да, – развеселился Тетрахромбиул, – в Преисподнюю.
Признаться, его смех без причины уже стал порядком раздражать. Настолько это местами было уж не к месту совсем. Ну что поделать? Я тут только гость.
– Да не бойся, – смилостивился он, – спускаемся к подземной дороге города. Поедем кататься. Впрочем, насколько понимаю, по тоннелям тебе еще в жизни придется побродить.
– А представьте (он уже обращался не только ко мне, но и к Флорентине тоже): если во времена инквизиции какой-нибудь священник перенесся бы в наше время и попал на станцию подземной дороги.
Мы уже шли по красиво отделанному мрамором вестибюлю. Пронесся поезд.
– Наверняка, он потом рассказывал, что был в самой преисподней, что в пещерах под городом извиваясь носятся изрыгающее огонь и пламя драконы и змеи!
Подъехал поезд. Он не был похож на те трамваи-вагончики, что возили нас по городу. Не был он похож и на составы, вроде того что привез нас в Хувал. Больше всего он напоминал гигантскую гусеницу, такой же причудливой раскраски. Поезд остановился. Часть стены словно растворилась, образовав проход-дверь, в которую мы и зашли. Двери обратно затянулись металлом и поезд тронулся.
– И чтобы с ним стало, если бы он вернулся обратно в свое время? – спросила я.
– Рассказал бы своим, – ответил Тетрахромбиул.
– И сожгли бы его на костре, как еретика и приобщившегося к нечистой силе, – завершила, как отрезала, Флорентина.
Тетрахромбиул снова засмеялся, но гул набирающего скорость поезда заглушил хохот.
Ох и не нравится же мне его смех, как не нравится! Он временами напоминал мне злого клоуна из детских кошмаров. Хотя, судя по общению с Флорентиной, он был еще тот весьма добродушный мужичок. Но чувство юмора у него, брр.
* * *
Двери захлопнулись за нами, и зеленый змей, он же подземный огнедышащий дракон умчался дальше. Мы шли по коридору, обрамленному рядами мраморных арок. А сводчатые потолки, богаты украшенные мозаикой скорее напоминали царские палаты, нежели подземные тоннели из моих кошмаров.
* * *
Я не помню, сколько времени мы поднимались по этой бесконечной лестнице, из подземной пещеры, залегающей глубоко в толще земной породы под славным городом Хувалом. Лестница, освещаемая факелами-фонарями, кажется бесконечной. Вверх и вверх... Мы сделали это! Вот она! Поверхность.
* * *
Покинули вестибюль станции. Минули вымощенную брусчаткой площадь. Путь преградила грандиозная крепостная стена из старого кирпича, тянущаяся в обе стороны от представшей прямо перед нами огромной башни-церкви: венчал ее величественный купол. В этой башне были оборудованы массивные врата.
Я восхищенно задрала голову, смотря снизу-вверх на это величие, пронзившее не только серые облака сурового неба, не только пространство, но и время, тянущееся сюда из далекого-далекого прошлого.
– Триумфальная арка и самые большие из главных врат города в прошлом, произнесла Флорентина.
– Башню-церковь над вратами построил древний князь сего града, чтобы уже издалека, на подступах к городу, все гости: и великие, и малые; и други, и недруги видели величие Хувала, – добавил Эфтан абд Тетрахромбиул.