Невзначай обратила внимания на завитки плюща на оконных решетках и нить плюща с редкими листиками свисает с потолка. Знала бы я, что будет дальше!
Выхожу из склепа. Так ярко, что зажмурилась. Цветет трава и светит солнце.
Почему, ведь был Йултад?
– Ты слишком долго блуждала по тоннелям, наступила весна, новое возрождение. Жизнь прорастает из могил ветвящимися кустиками зелени и цветами, все возвращается к новой жизни. – слышу женский голос. И опять незнакомый. Это не Аллессандриния, и не Изенгильда. Кто на этот раз.
– Кто ты? – спрашиваю я невидимую собеседницу.
Нет ответа.
– Как долго я бродила?
Нет ответа. Становится немного страшно. Вспоминаю старые байки, как люди пропадали и возвращались через много лет, когда все их родственники постарели. Даже слышала, что было так, что два близнеца-брата были. Один остался жил-поживал, а другой попал в странное мистическое место, а когда вернулся (он думал, что прошел всего один день), его брат-близнец был глубоким стариком.
Ладно, у меня уже было много причин поддаться страху, попробую без паники.
Обхожу склеп. Прямоугольный, узкий, высокий. Сквозь заросли плюща проглядывались фамильный герб и дорические колонны, но даже это не спасало его от ветхости. Мне показалось, что строение походило на башню собора: ангелы восседают на колоннах, между витражными окошками проглядывается величественное распятие. Но что-то неладное с этим святым местом. И крест больше напоминает рукоятку меча, а крылатые существа, восседающие на колоннах, вовсе не ангелы, а демоны.
Медленно, стараясь не шуметь, иду прочь от склепа. Под ногами предательски скрипит ветка. Но нет, ничего не происходит. Миную ряд фамильных усыпальниц.
Иду по кладбищу. Фигуры ангелов, надгробия с выгравированными ликами, взирающими в вечность.
Удивляюсь неожиданному памятнику: над зеленью травы и листьев кустов возвышается обнаженная девушка. Упругие груди с рельефными сосками, талия и плотные бедра – вся эта радость отлита из бронзы. Красиво, конечно, но на кладбище? Кому пришла мысль так запечатлеть свою жену. Видимо, любил сильно.
Начинает падать снег, ложится тонкой крупой на надгробия, на зеленую траву, на листья, но как будто проходит сквозь меня. Ощущение странной бесплотности. Неужели я – призрак? Пытаюсь себя ущипнуть. Нет. И кожа настоящая, и больно. И тогда я понимаю, что это Внемирье. Где я виделась последний раз с Валентином. Его амулет сияет незримым огнем.
Может быть, тут я его и встречу? Не зря Изенгильда говорила, что обязательно его найду. Выхожу на аллею, разделяющую кладбище на две части. Стараюсь идти так, чтобы обойти тот ужасный склеп и попасть туда, куда мне показал красный амулет. Чувствую холод внутри. Снег падает сквозь меня. Замечаю, что он вовсе не проникает насквозь, а просто исчезает при соприкосновении с моей кожей.
Навстречу стремительно идет женщина. В длинном платье, кофточке поверх, она говорит мне: «Здесь нельзя находиться. Возвращайся!» Я думаю, куда бы спрятаться. Злая тетя.
«Удачи, будь благословенна» – говорит она мне. Совершает жест рукой, и пропадает за моей спиной. Иду, стараясь не оборачиваться. Уж не ее ли голос говорил со мной, когда я вышла из склепа? – пытаюсь понять, но не нахожу ответа.
Среди надгробий и памятников, высящихся вдоль аллеи, обращаю внимание на арку, подобную вавилонским вратам. Надпись: «Погибшим сынам и дочерям Ашшурбанипала». Прохожу через свод в другую часть кладбища, куда я, собственно, и вела меня дорога.
Не все могилы были в должном состоянии. У каких-то покосились надгробия, иные были раздроблены и разломаны.
Вот склеп, странной формы. Напоминает улей. Дольмен. Венчал его круглый камень, похожий на жернов. На торце перекрытия, прямо над дырой-летком – значок в форме сердца, которое пересекает треугольник, направленный углом вверх, и все это вписано в круг. Хороший знак, это знак Валентина – почему-то думаю я. Но амулет любимого гаснет.
О, где бы ты ни был, не покидай меня! – взмолилась я, но все безучастно.
Могилы, которые пострадали от времени, или от рук вандалов, начинают шевелиться. Чувствую дрожание земли, подобное маленькому землетрясению. Из гробов вылезают покойники. Вот напасть. Они ужасные, в оборванных ветхих одеждах, с трупной серой кожей.