На Харли-стрит мы поехали в сопровождении тетушки и отца, постные лица которых совсем не выражали радости по поводу моего долгожданного замужества. Всю дорогу я пыталась незаметно ослабить давившее мне палец обручальное кольцо. Мистер Шерли немного ошибся с размером, а может, я просто еще не привыкла. К счастью, вскоре я смогу его снять, как и ненавистное свадебное платье, принесшее мне одни несчастья.
Нас встретила Эмма, выглядевшая опрятнее обыкновенного. После холодной улицы оказаться в тепле было так приятно, что я была рада даже ее скупой заботе и наигранной гостеприимности. С моим отцом она держалась очень вежливо, тетушку попросту не замечала. Пока гости в сопровождении моего супруга усаживались в гостиной, я поднялась наверх, чтобы сменить наряд. Все мои вещи были перевезены накануне в комнату наверху, которая запиралась ключом, каковое обстоятельство показалось мне очень удобным. Сомневаюсь, что мистер Шерли будет принуждать меня к исполнению супружеского долга против моей воли, но лишняя предосторожность никогда не помешает.
Я поднялась на второй этаж по узкой деревянной лестнице и очутилась в маленьком коридорчике, пол которого был устлан зеленым ковром с причудливыми узорами, напоминавшими какую-то растительность. Дверь в мою комнату располагалась прямо напротив двери комнаты мистера Шерли. Ничего другого, по его словам, он не мог мне предложить, поскольку дом не располагал большим количеством свободных помещений. Эмма вообще ютилась в комнатке на чердаке. Я не стала жаловаться, хотя меня и смутило настолько близкое соседство, но это лучше, чем делить одну постель, чего я боялась сильнее прочего. Не знаю, что бы я стала делать, окажись комнат в доме на одну меньше. Вероятно, спала бы в холодной гостиной-библиотеке или ютилась на чердаке с Эммой.
Ключ легко вошел в замок, повернулся пару раз, и дверь услужливо отворилась, скрипнув петлями. Их не мешало бы смазать, и лучше мне самой заняться этим, дабы не навлечь на себя гнев Эммы, которую наверняка не волновало состояние дверных петель в доме и в моей комнате особенно. Я вошла в душную маленькую комнатку, заставленную вещами и утопавшую в полумраке и закрыла за собой дверь, раздумывая мгновение стоит ли мне запираться. Не обидит ли мистера Шерли моя излишняя мнительность? А может, он вовсе не обратит на нее никакого внимания? Я вздохнула и всё-таки заперлась на ключ. Так мне будет спокойнее.
Я зажгла свечи и раздвинула тяжелые лиловые портьеры, закрывающие единственное окно в комнате. За толстым стеклом, змеясь, вырисовывался уличный силуэт: невысокий забор перед домом, скудный садик, выглядящий не лучшим образом в силу времени года — начинался декабрь, — и узкую дорогу, через которую так же в ряд стояли другие дома. Ничего особенного. Окна моей комнаты в отцовском доме выходили на мамин розарий, и по весне я просыпалась посреди ночи от душного сладкого запаха, щекочущего мне нос. Я отошла от окна и внимательно огляделась.
Небольшая кровать с коваными ножками, неаккуратно застланная стараниями Эммы, напротив нее — старый громоздкий шкаф, явно видевший подданных еще Георга II*, у стены напротив окна — маленький секретер. Стертый узорчатый ковер на полу, да пара небольших картин на стенах — вот и все украшения. Пожалуй, эту комнату возможно сделать уютной, но я не была уверена, что мне захочется заниматься этим хоть когда-нибудь. Я тут временно и привязываться к чему-либо в этом доме не собираюсь.
Разобрать вещи мне еще не довелось и поручать это дело Эмме совсем не хотелось — впрочем, та сама ни за что бы за него не взялась, даже получив прямой приказ, — поэтому шкаф пока пустовал, а возле углов вырисовывались квадратные силуэты саквояжей. Я опустилась на колени возле одного из них, открыла и выбрала платье наугад. Им оказалось лиловое домашнее платье, которое я носила во времена траура по маменьке*. Не слишком празднично, но меня не заботили подобные мелочи. Лишь бы скорее содрать с себя это треклятое белое платье, похожее скорее на саван.
Я уже собралась подняться с коленей, как взгляд мой зацепился на тёмное пятно, выглядывающее из-за вороха сложенных нарядов. Засунув руку вглубь саквояжа, я нащупала книгу, и сердце мое пропустило удар. «Кентерберийские рассказы», подаренные мне на день рождения мистером Дрейком взамен испорченных им старых. Помнится, я так и не сумела отыскать их, поглощенная сонмом иных забот. Неужели Бесси расстаралась? Знала ли она, что значит для меня эта книга? Ах, откуда ей было знать? Вероятно, решила вернуть мне таким образом случайно ею обнаруженную пропажу.