— Спасибо сэр, — юноша тихо заплакал.
Элиот вышел из помещения и пошёл по коридору. Его взор был тусклый, тело апатичное, а поступь гнетущей, гнетущая для самого Элиота. Его разрывали противоречия. Совсем недавно он был полный решимости, но все его попытки спасти семью рушились, это нельзя было остановить.
Из города Звезда вывозили население, семьи военных и значимых фигур. Город собирались сдать, а все воину тут по сути своей смертники, которые просто будут тянуть время.
Элиот вышел из почти пустого помещения, его глаза устремилась в небо.
Луны пылали красным, краснее красного вина и гуще крови, свет разливался по поднебесной, раскрашивая небеса в тон нынешних событий.
— Над фракцией вечных восходил вечный алый закат, и вяли они, как тлеющий красный мак, — тихо произнёс он.
— Сэр, прошу вас, — к Элиоту обратиться мужчина средний лет, в коричневой униформе, без оружия и брони, — Доложи, как проходит эвакуация?
Мужчина поник, — Не буду таить, плохо, у нас не хватает ресурса, сейчас вывезено около сорока процентов гражданского населения, примерно десяти, процентов выехали самостоятельно, осталось половина...
— Сколько вам нужно времени?
— Преступно много, сэр... Около пяти дней, у нас дефицит транспорта, даже с предварительной подготовкой, этого слишком мало, мы не можем снять боевые машины и скакунов, под нужны гражданского населения, ведь тог...
— Я знаю.
Элиот просто пошёл дальше, пара метров отделяла его от спасительной соломинки, ему было нечего сказать, лишь добавить скорби, и так побитым людям, ведь он уезжает, как последний трус, а они остаются погибать, дабы отвоевать несчастные крупицы времени.
Трус, — горело в его голове, горело одно слово. Он открыл двери просторной эвакуационной повозки, она была хорошо украшенная, обивка красная, с золотыми узорами, в центре стоял стол с бутылкой сомы, по бокам просторные диваны.
Элиота пробрала дрожь, он повернулся к человеку в сером, — Что это? Вы издеваетесь?
— Сэр, мы, не...
— Убрать убранство, поместить женщин и детей, сколько позволяет пространство, я поеду с кучером.
Взгляд человека в сером дрогнули, чувства смешались, некий порыв гордости чувствовался в них, он посмотрел совершенно по-другому, — Так точно, владыка! — сказал он твёрдо, а после удалился выполнять приказ.
Элиот облокотиться на стену транспорта, он сложил руки на крест и закрыл глаза.
Он начал проваливаться в лёгкую дрёму, вечным почти не нужен сон, но они тоже способны уставать. Человеческий мозг расходует серотонин во сне, он нужен для запоминания, хорошего настроения и чувства отдыха, без него сон будет невероятно мучителен. Он наступит только после полного износа в почти автоматическом режиме, более того, человеку будет плохо после пробуждения. У Вечных, мозг бесполезный атрибут, но их кровь обладает подобным механизмом, именно в ней хранится воспоминания, примерно, как у осьминогов с Земли, всё их тело является мозгом. Поэтому вечные тоже спят, или скорее медетируют, почти полностью выключив организм.
«Сон»
Элиот открыл глаза, он стоял на поляне, которая полнилась красным маком, на дворе стояла глубокая весна, лето уже стучало в её двери.
По его глазам бежали красные слёзы, которые падали, разбиваясь о лепестки мака.
Нежные руки обняли его спину, — Не стоит так себя мучить, — сказал заботливый женский голос.
— К нам идёт смерть, а я, ничего не могу сделать, и куда подевалась моя храбрость? — Элиот не понимал, чей это голос, но он успокаивал, ему хотелось говорить.
— Она живёт в тебе, просто сейчас, она не нужна, есть события, которые невозможно изменить, или повлиять на них. Что кажется худшим исходом сейчас, не всегда приносит плохие плоды в будущем, — Элиот попытался повернуться, дабы взглянуть в лицо женщины, но сон распался на пол дороге к цели, и он проснулся.
— Всё готово сэр, мы ждём вашей команды, — Элиот оглянулся, людей погрузили в транспорт, напуганные и молчаливые, — Поехал, — Элиот запрыгнул к молчаливому кучеру, а после достал дневник из боковой сумки, которая всегда была с ним, в ней он хранил небольшой портрет жены и дочери, пару печатей, а также дневник.
Транспорт тронулся.
«Невзрачный Молот»
Через три дня.
— Они приближаются, в трёх километрах, мы скоро окажемся в полукольце, — говорил человек в тяжёлых чёрных доспехах, с треугольным забралом, оно закрывало всё лицо, только вырезы для глаз сверкали красным светом.
— Я по-твоему, что совсем слепой? Прекрасно вижу это, — сказал Самсар.
— Ну мало ли, ты ведь больше учёный, нежели военный, никогда не думал, что придётся погибать бок обок с представителем Безумного клана, не скажу, что это честь, но лучше чем одному, — сухо произнёс человек, сверкая красными глазами.
Лицо Самсара искажалось, все черты изменились, пасть разверзлась, оголяя острейшие ряды зубов, его тело набухало, он стал на пол метра выше, по огромному животу пошли кубики мускулов, да и само тело наливалось силой, руки увеличились.
Он разрезал ногтем ладонь, от туда потекла немного чёрная кровь, она образовывала очертания палки, виток за витком, слой за слоем в руках его матерелизовывался огромный молот, одна сторона полностью тупая и широкая, другая в форме шипа, — Не волнуйся, убивать я прекрасно умею! Я Самсар Невзрачный Молот, это моё боевое прозвище, — грубо говорил он искажённым голосом ненависти.
— О! Ну так, чести стало куда больше, сейчас посмотрим на работу твоего орудия смерти, — жестоко сказал человек в доспехах.
К ним подошёл человек в строгой серой форме, — Почти всех жителей передислоцировали на окраину, нам нужно два дня, — человек замялся при виде наступающего войска, — Нет один...
— Мы попробуем, — с улыбкой произнёс человек в тяжёлых доспехах.
Он развернулся в сторону города. Сотни тысяч вечных стояли кучными рядами в боевых построениях, постройки занимали маги, и отряды поддержки. Почти весь город оборудовали под одно большое укрепление. На стенах стояли орудия, маги, всё было усеяно манопушками, арбалета с кристаллическими стрелами, метательными машинами, даже люди с баллонами за спиной и длинными трубками в руках имелись, они были одетые в красное облачённые.
Человек в тяжёлых доспехах взял магический рупор, он же обычный усилитель голоса, — Сегодня славный день, славный день, нашей боевой смерти! Не буду таить, МЫ СЕГОДНЯ УМРЁМ! Но не напрасно, с честью и гордостью! Мы встали на защиту своих земель, своих семей, своих жён и детей... Я клянусь своей честью, генерал Орсон, погибнет вместе свами, я клянусь отомстить за смерть своего брата, Отто! Закалим же сердца и покажем им, что такое Вечные!
Незримые нити асур переплетали судьбы всех воинов на поле боя, они подпаливали им сердца, укрепляли душу и вызывали жажду крови.
За речью последовали боевые кличи, удары оружием о щиты! Воины кричали, вони ликовали, они создавали настроение на гордую смерть. Настроение топило город, создавало давление, которое заставляло трепетать.
Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп, — послышался громогласный гул хлопков ладошек, он значительно остудил атмосферу, — Не видел ещё такой рьяной тяги к смерти, ха-ха-ха, — говорил наглый голос, он насмехался прямиком в головы многочисленной армии.
— Битва будет слишком скучна без должной мотивации! — Великая магия слова, малый обет, — Огонь, отвари небесную твердью и ляг уголёк, ляг на тела, — Фигура в сверкающих золотом доспехах направила тяжёлый меч в небо, на острее меча, закрутился шарик оранжевого цвета, он излучал волны жары, так и пылал энергией — шар взлетел в небо и с гулом взорвался, испустив кольца оранжевого света на многие метры. В центре взрыва открылся разлом, из которого виднелся громадный пылающий огненными венами камень, целая гора! Словно вытолкнутая из пушки, гора полетела в город, послышался рокот, земля пошла ходуном, здания сотрясались, и сердца воинов, сотрясались. От эпицентра взрыва пошли ударные волны, они сметали здания, поджигали обломки.