Теперь же передо мной предстало помещение, почти полностью погруженное во тьму, рассеиваемое лишь парой лучиков дневного света из-за плотно зашторенного окна, да странным небольшим светильником, стоящим на тумбе, возле вазы с давно высохшими и мертвыми цветами, которые почему-то так и не убрали.
—Не дает. - словно прочитав мои мысли шепнула на ухо выскальзывающая из палаты медсестра. —Мы предлагали убрать букет, но она кричит и ругается, запрещает убирать. Вы ее погромче позовите.
Мать не обратила на меня внимания. Сильно исхудавшая, она лежала, закутанная в больничный белый пододеяльник с головой, повернутой прямо к странному светильнику. Руки ее плетьми вытянулись вдоль туловища, голову украшал лишь короткий ежик русых волос - их периодически сбривают для проведения каких-то нужных сканирований.
Хоть мама выглядела и довольно изможденной, но за ней явно хорошо ухаживают, лицо ее весьма опрятно, а на губах блуждает легкая улыбка.
—Мама, привет. - вновь окликнул я, уже громче. —Это я, Семен. Как ты тут?
—Что?.. А?.. А, Семен. Здравствуй!
Она обернулась ко мне, и усталое лицо озарилось искренней радостью. Впрочем, довольно скупой - мама никогда не была щедра на проявление чувств, но я давно привык к этому и научился читать их по обрывкам мимики и жестов.
—Да, Надежда говорила, что ты приедешь обсудить мое лечение. Ты выглядишь усталым.
—Надежда?.. А, медсестра. - вспомнил я мельком увиденный бейджик на груди вышедшей девушки. —Да, мне с утра позвонили, рассказали о твоем состоянии, попросили приехать. Я просто не выспался, ранний звонок разбудил. Ничего такого. Лучше о себе расскажи.
Начинать встречу с удивительных историй о моем реальном самочувствии, смахивающем на сумасшествие, точно не стоит. Да и в целом я сомневался, что вообще нужно об этом упоминать. Лучше уж потом отдельно пообщаюсь со специалистами, раз уж я здесь.
—Я очень устала, Семен. До вчерашнего дня мне просто было тут очень скучно, так что я развлекала себя чтением. А со вчерашнего дня почти все время я… Словно нахожусь не здесь, где-то в другом месте. И мне там всегда плохо.
—В каком смысле «находишься в другом месте»? Кошмары снятся?
Голос матери звучал действительно очень устало, а от того несколько отстраненно. Я приблизился к ней и внимательней рассмотрел стоящий на тумбе маленький светильник. Странный он. Хрустальный шарик, словно в глубине которого мерцает малиново-красный свет, переливающийся всполохами и бросающий на все в палате зыбкие дрожащие тени. Красным было озарено и мамино лицо, от этого казавшееся зловещим. Глаза прятались в тенях, улыбка, которая должна бы быть приветственной, выглядела в этих тенях блуждающей, искажающей нижнюю половину лица.
Мама задумалась над ответом и, в ожидании, я подошел поближе. По началу, войдя в палату, я не ощутил никаких исходящих от матери эмоций, или запахов - и уж было обрадовался прошедшему помешательству. Но теперь я, видимо, перешел некую незримую черту. И я почувствовал.
Словно сквозняки тихо, на краю слышимости, засвистели по палате. Мгновение спустя я понял, что этот легкий ветерок дует куда-то в сторону матери, к ее груди. Меня и самого будто тянуло… куда-то, но совсем слабо, еле ощутимо. Нос наполнил слабый, также еле различимый, запах чего-то сухого, застойного… Я не знаю, как ощущается запах тлена, но готов поклясться, что ощутил именно его. Словно передо мной лежит старая мумия.
И эти тени… Я моргнул. Показалось вдруг, что это не тени и складки морщин, а непроглядно черные дыры и трещины в лице, шее, груди, на руках и плечах. Что именно в них что-то отсюда незримо утекает. Я вздрогнул и дотронулся до черного пятна на мамином виске. Нет, просто тень. Как только я сделал это, мама чуть дернулась, и наваждение рассеялось. После томительной паузы, она заговорила.
—Я бы не назвала это кошмарами. Я будто… Представь, что ты стоишь перед дверью. С одной ее стороны - вот эта палата. А затем, открыв дверь и пройдя в соседнюю комнату, ты оказываешься в совершенно другом месте, при этом сам ты точно не уснул, место тебе не мерещится. Будто другая комната, повторюсь. Похоже на погружение в виртуал, только без капсул и прочих штук. Это трудно объяснить. И вот, я, не вставая с этой дурацкой койки, словно проваливаюсь в дверь. Миг - и я, совершенно точно бодрствующая, уже в другом месте. А доктора говорят, что по записям камер мое тело просто обмякает, я засыпаю, а потом начинаю бредить и метаться во сне.