Помню, что, впервые повстречавшись с ним в руинах Солтмира, я воспринял его как врага и запертое во тьме злобное чудище. Эдакий рудимент ушедшей эпохи и кровожадный монстр, которого следовало немедленно уничтожить. Сделать Элирм чище. Затем, спустя сорок семь лет блуждания в космосе, наши дороги пересеклись вновь. Мы вместе путешествовали, вместе сражались. Выходили сухими из воды после эпических передряг и строили планы на будущее. Неожиданно для всех стали друзьями.
За это время я не только проникся к игву бесконечным уважением и симпатией, но и убедился в одном: его непреклонная сила и вера в себя делали генерала поистине непобедимым. Я буквально уверовал, что среди нас он единственный, чей жизненный путь заранее предрешен. Что бы ни происходило — он выживет. Справится. Сокрушит любую преграду и оторвет башку каждому, кто осмелится встать у него на пути. Ведь у него была цель. Сакральная миссия, ради которой он заставлял себя жить. Отмотал немыслимый срок и к настоящему моменту находился всего в паре шагов от прохода в Орлионтан. А значит, он просто не мог так нелепо погибнуть. Вселенная бы этого не позволила.
Но, к сожалению, в реальном мире далеко не все бывает так, как должно быть. За всю историю человечества наказаний было больше, чем преступлений. И своими действиями Диедарнис только что убедил нас в этом наглядно.
Услышав устрашающую тираду щелчков и последующий за ней металлический грохот, мы оцепенели от ужаса. Почувствовали, как атмосфера наполняется удушливым адреналином, ибо поняли, что, вопреки надеждам на лучшее, в эту самую минуту произойдет непоправимое — могучий рыцарь смерти падет. По-настоящему. Сгинет раздавленный безжалостными объятиями океана, а затем окончательно исчезнет, так никогда и не встретив Эанну. Но когда люк под ногами у Гундахара открылся, то все вокруг оказались поражены — в бездну упал не он, а ни о чем не подозревающий Флавий, глава Титановых Патриотов.
Сам генерал оставался висеть над чернеющим провалом. Удерживаемый энергетическими жгутами, он наравне с остальными испытал искреннее недоумение перед неожиданной развязкой: в своем коварстве мегалодон наказал отнюдь не того, кто так упорно замалчивал свои тайны, а другого произвольно выбранного участника рейда. Вытирал хлынувшую из носа кровь и смотрел на нас с довольной ухмылкой.
Титан знал, что после случившегося мы никогда не забудем этот момент. Будем жаться к барьеру еще сильнее и дрожать от страха, понимая, что никто не в безопасности. И ответы одного могут оказать влияние на судьбу другого. Почему? Да потому что мы оказались в театре одного актера. Злобного безумца, чья мрачная фигура уже второй раз подряд положила болт на законы Системы.
— Твоя преданность и сила воли вызывают восхищение, — пошатнувшись, Диедарнис продемонстрировал игву окровавленную улыбку. — Однако отменить твою казнь я решил не поэтому. А потому, что пусть ты этого не знал, но именно ты спас мою жизнь. Тогда. Давным-давно.
Гундахар не ответил. Более того, он не чувствовал облегчения. Наоборот. Смотрел на титана с выражением лица, недвусмысленно дающим понять, что время для слов давно кончилось. В своем допросе гребаная акула зашла слишком далеко и, как и отец Малькольм, рано или поздно заплатит за это. Причем заплатит сполна.
— Атаковав Гелепсонт, ты отвлек на себя внимание вражеского флота, что позволило мне прорваться через кордон и уплыть. Так далеко, насколько хватило энергии реактора, — продолжил мегалодон. — Но я понимаю, тебе наплевать. В данную минуту ты размышляешь о том, как меня убить. Заставить ответить за слова об Эанне и попытку выведать твой главный секрет. Собственно, поэтому я не стану тебя больше задерживать. Ограничусь лишь простым наблюдением: все меняется, генерал. Сейчас ты истово желаешь меня уничтожить. Лишить последних крупиц силы и оставить разрушаться в подводном аду. Но, быть может, под конец испытания ты увидишь во мне союзника и опору. Того, кто не боится смотреть правде в глаза. Ну а пока можешь ступать.
Щелчок пальцами, и рыцарь смерти исчез. Отправился на второй этап вслед за Гётом.
— Знаешь, Влад, меня раздирают крайне противоречивые эмоции… — прошептал сбоку Глас. — С одной стороны, я безмерно рад, что Гундахар уцелел. И даже был готов пожертвовать усами, лишь бы так и было. Но с другой я понимаю: это будет чертовски плохая пьеса. Раз Диедарнис здесь и сценарист, и режиссер.
— МОЛЧАТЬ!!!
Грубая невидимая сила обрушилась на нас мощнейшим каскадом. Снова вдавила в пол промышленным прессом и изрезала кожу кристаллами соли, превратив незащищенные лица в кровавые маски.