— И бог с ним, — беспечно отвечает он.
— Да, но такси здесь ночью не найти. Ведь вам далеко.
— Я и пешком дойду. За счастье побыть лишних пять минут с Верой Алексеевной я готов…
Владимир Иванович краснеет. Этого не следовало говорить. Да, этого говорить не следовало.
Но Екатерина Львовна все так же улыбается:
— Что же? Ноги молодые… Но тебе, Люка, пора спать. Идем.
Екатерина Львовна уводит Люку. Дверь в спальню закрывается. Вера и Владимир Иванович одни.
Вера еще ниже нагибается над канвой. Владимир Иванович молчит. Круглые часы на стене громко тикают.
— Вера Алексеевна…
Вера поднимает голову, глаза ее смотрят на него чуть-чуть испуганно, и во всем лице ожидание.
— Что?.. — тихо спрашивает она.
— Вы не устали?
— Нет… — По щекам ее скользит легкая тень от опустившихся ресниц.
Она вдевает в иголку красную нитку, откусывает кончик.
— Это… Это вас не утомляет?
— Ну конечно. — Она нетерпеливо поднимает брови. — Конечно утомляет. Но что же делать?..
— Вера Алексеевна… Я… Простите. Все это очень просто… Если вы… Если бы вы стали моей женой…
Вера кладет канву на стол и смотрит на него пристально и внимательно. И во взгляде ее уже не страх, а торжество.
— Да, — говорит она спокойно, — я знала, что вы меня любите, но…
Он наклоняется через стол и быстро берет ее за руку:
— Нет, нет, ради бога. Не отказывайте мне так сразу… Подождите…
Вера нежно улыбается ему:
— Глупый вы человек. Я и не хотела вам отказывать. Я хотела только сказать…
— Ничего, ничего не надо говорить… Вы решите и тогда позвоните мне. Я буду ждать. Я не буду выходить. А пока прощайте. Раз вы знаете, что я вас люблю…
Он целует Верину руку и быстро идет в прихожую. Вера видит, как он надевает пальто, берет шляпу.
— Спокойной ночи, Владимир Иванович.
Он молча кланяется. Вера стоит одна в пустой столовой.
Из спальни выскакивает Люка в одной туфле и бросается на шею Вере.
— Поздравляю! Поздравляю! Поздравляю! — кричит она, поджимая босую ногу.
Вера отбивается:
— Рано. Рано. Не с чем. Оставь. Я вряд ли выйду за него.
— И дурой будешь, — решает Люка. — Он богатый.
— Ты ничего не понимаешь. Он похож на барана.
— Велика беда. Пушкин тоже был похож на овцу.
— Не трещи, Люка, — останавливает Екатерина Львовна. — Конечно, это прекрасная партия, и будет очень жаль, если ты…
— Ах, мама, — устало вздыхает Вера. — Я не знаю… Я потом решу. Завтра. Как мне грустно… Ах, как мне грустно…
9
Вера протягивает Люке пять франков:
— Вот возьми. Иди в кинематограф.
— В кинематограф? — изумляется Люка.
Неужели Вера хочет доставить ей удовольствие? Нет. Тут что-то не так.
Люка прячет деньги в карман.
— Спасибо, какая ты добрая. Завтра как раз дают очень хорошую фильму.
— Нет, не завтра. Иди сегодня.
— У меня много уроков. Я не успею приготовить.
— Глупости. Если не успеешь, напишу тебе записку. Ну, беги.
— А все-таки я бы лучше завтра…
Но Вера сердится:
— Уходи. Слышишь, уходи сейчас же. Противная девчонка. Вечные капризы.
— Верочка, чего же ты злишься? — Люка уже надевает пальто. — Дай только еще франк на метро обратно.
Вера бросает два франка на стол.
— Скоро ли ты? Опоздаешь.
Люка бежит вниз по лестнице. Хорошо бы подежурить у дома, проследить, кого Вера ждет. Но тогда и в самом деле опоздаешь…
Вера взволнованно ходит по столовой.
— Он сейчас придет, мама. Я знаю, это ни к чему. И все-таки. В последний раз. Я хочу, чтобы дома, у нас. Но ты, пожалуйста, не выходи.
— Хорошо, Верочка. Только напрасно ты себя мучаешь. Ведь ничего не выйдет.
— Ну да, да, да. Я знаю. Но все-таки. Вдруг я ошибаюсь и он действительно любит меня.
В прихожей звонок. Вера торопливо приглаживает и без того гладкие волосы:
— Мама, уходи. Это он, — и бежит открывать.
Екатерина Львовна закрывает дверь в столовую, на носках подходит к креслу, садится, берет книгу. Но буквы сливаются и прыгают.
— Он сделал мне предложение…
— И ты, конечно, отказала?..
— Нет. Я не отказала. Я хотела спросить тебя.
Екатерина Львовна переворачивает страницу, несколько раз читает одну и ту же фразу. Не слышать бы, но так близко за стеной.