— Надеюсь, вы сделаете это быстро? — спросила я с раздражением. Я так устала после перелета, еще немного и я разрыдаюсь. Опять. Я никогда не плакала в своей старой школе, и точно не собиралась делать это здесь, где, кажется, у всех парней были татуировки и пирсинг, и выглядели они даже лучше чем модели Аберкромби.
— Ты слышишь, Чейз? — Никсон засмеялся. — Она любит быстро.
— Печально, — подмигнул мне Чейз. — Мне бы хотелось растянуть это.
Я сглотнула. Два парня, стоящие позади, истерично заржали и дали пять друг другу.
— Итак, правила.
Чейз начал кружить вокруг меня, заставляя чувствовать себя одной из тушек, которыми питаются стервятники. Прекрасно.
— Не говорить с Избранными, если только тебя не разрешат.
— Да кто такие эти Избранные?
— Неа. Ты уже нарушаешь правила. Сейчас я говорю, новенькая, — ухмыльнулся Чейз. — Блин, Никсон, с этой будет сложно.
— С ними сначала всегда так, — ответил Никсон, поднимая мой подбородок. — Но я думаю, что эта мне понравится.
Хорошо. Теперь все ясно. Кто-то засунул меня в ужастик, и теперь меня прикончат в любую минуту.
— Когда Избранный с тобой говорит, никогда не смотри ему в глаза. Потому что технически тебя не существует. Ты просто жалкое подобие человека, и в этой школе ты ничто. Видишь ли, пока один из Избранных отсутствует, баллотируясь на пост президента, и практически правит миром, тебе повезет, если тебе позволят работать в одной из наших компаний. Следуй правилам, и, быть может, мы кинем тебе кость.
Игнорируя второе правило, я свирепо уставилась на него.
— Это все?
— Нет, — ответил Никсон вместо Чейза. На этот раз его прикосновение было мягким, он ласкал мою руку. Я попыталась увернуться. Никсон улыбнулся, и, честно говоря, сейчас был больше похож на падшего ангела. Он просто великолепен. Никсон, конечно, был кретином, но он был великолепным кретином.
— Ты чувствуешь это? — его рука продолжила подниматься помоей, пока он не достиг плеча, затем он передвинул ее к шее, его пальцы задели мои дрожащие губы.
— Запомни это, потому что с этого момента ты не можешь прикасаться к нам. Если ты чихнешь в нашем направлении, или будешь дышать со мной одним воздухом, я превращу твою жизнь в ад. Это прикосновение — это единственный раз, когда ты чувствуешь кого-то столь могущественного рядом с тобой. И как я сказал, чувствуй, запоминай, и, может быть, когда-нибудь твоя память окажет тебе огромную услугу, и ты забудешь каково это, когда тебя касается такой человек как я. Тогда, и только тогда, ты сможешь быть счастлива с каким-нибудь посредственным человеком, проживая свою никчемную жизнь.
Несколько слезинок скатилось по моей щеке, прежде чем я заметила это и остановилась. Я знаю, мне надо казаться сильной перед Никсоном и Чейзом. Я просто… У меня не осталось сил на это, не после того, как они сказали такие жестокие вещи. Я подавила рыдание и опустила голову, желая остановить слезы. Мне все равно, кто эти парни. Они не имели право общаться так со мной. Я всего лишь отчаянно хотела вписаться.
Он отдернул руку от моего лица.
— Это убого. Ты что, собираешься заплакать? Серьезно? — Никсон нахмурился и протянул руку Чейзу. Тот дал ему антисептик.
— Не хотелось бы, чтобы что-то с фермы осталось на моих руках.
Никсон улыбнулся такой дерзкой улыбкой, что мне пришлось сильно сжать кулаки, чтобы сдержаться и не врезать ему. Не хотелось быть исключенной в свой первый день за драку.
— Даже не думай об этом, новенькая. Ты тронешь меня, и я говорю обо всем декану, который по счастливой случайности является отцом Феникса. Здесь мы контролируем учителей, а знаешь почему? Потому что мой отец за все платит. А теперь, если у тебя все еще остались вопросы, тоты можешь задать их Фениксу или Тексу.
Стоящие позади парни слегка махнули мне.
— Вот так у нас здесь приветствуют незнакомцев, — сказал Никсон. — Что ж, Чейз, похоже, здесь наша работа выполнена. Ах да, Фермерша, не забудь. Занятия начинаются завтра. Добро пожаловать в ад.
Глава 2
Всего лишь четыре слезы. Я считала. Я позволила себе только четыре, что очень даже неплохо, учитывая все случившееся.
Я оставила свой чемодан снаружи, надеясь, что его никто не украдет, и пошла в общежитие, взяв с собой только коробку, которую отдал мне дедушка.
Моя сумка стучала по коробке, заставляя все в ней греметь и трястись. Я попыталась взять все в одну руку, чтобы второй держать карту. Комната Соединенных Штатов находилась на третьем этаже в правом крыле.
Прекрасно. Ступеньки.
Я оглянулась в поисках лифта, но не увидела даже намека на него. Сдувая волосы с лица, я пнула дверь, ведущую на лестницу и начала очень медленно подниматься на третий этаж.
К тому времени как я поднялась на свой этаж, я осознала три вещи. Во-первых, я в ужасной форме. Во-вторых, мне надо было все-таки съесть что-нибудь утром, а в-третьих, я была здесь совершенно одна. Мне не удалось увидеть ни одного человека, что было очень странно. Хотя, может, они уже все в своих комнатах.
Я дернула дверь и, пытаясь не уронить все свои вещи, вошла в холл. Дверь на лестницу хлопнула за моей спиной, и я увидела, что люди медленно начали выходить из своих комнат. Девушки, которые выглядели скорее как Барби, а не настоящие люди, пристально смотрели на меня. Я слышала ругательства в свой адрес, и некоторые девушки ухмылялись так, будто они знали что-то, чего не знала я.
Я старалась смотреть прямо, хотя и знала, что выгляжу немного помято. Я вся вспотела, волосы падали на мокрое лицо, а руки скользили по коробке.
Наконец-то я дошла до конца холла и увидела табличку «Соединенные Штаты».
— Слава Богу, — прошептала я.
Я положила коробку на пол и кинула сумку рядом с ней.
Ни одна девушка все еще не сказала мне ни одного нормального слова, и все они смотрели на меня так, будто сейчас произойдет что-то ужасное.
Господи, пусть там только не прячется жуткий клоун в шкафу. Это добьет меня окончательно, и мне придется выпрыгнуть в окно.
Я подошла к двери и повернула ручку. Ничего не произошло.
Я толкнула еще раз.
Опять ничего.
В конце концов, я приложила все оставшиеся силы, и ударила всем телом о дверь. За секунду до того, как мое тело должно было удариться о дверь, она приоткрылась, так что я упала на пол.
Моя голова приземлилась прямо на блестящую пару дорогих туфель. Мужских туфель, если быть точной. Я возненавидела эти туфли, потому что было очевидно, что они принадлежат парню. И если какой-то парень и ждал меня в комнате, то значит, что кто-то из Избранных опять попытается превратить мою жизнь в ад.
И, черт возьми, как им удалось подняться по лестнице так быстро?
Девчонки в коридоре засмеялись, а я медленно поднялась на колени и посмотрела на прекрасное лицо Никсона.
Конечно, это был Никсон.
Он предложил мне руку, но прямо перед тем, как я взяла ее, надел перчатки.
— Как бы ни подхватить что-нибудь, — подмигнул он мне.
Может потому что я устала. Может потому что я сошла с ума от стресса, но вместо того, чтобы взять его руку, я оттолкнула ее и поднялась сама.
Люди за мной ахнули.
Никсон сжал челюсти.
— Оставьте нас, — рявкнул он.
Звук хлопавших дверей в холле поставил крест на моей общественной жизни. Одна, две, три, шесть… Я закрыла глаза и ждала.
Моя дверь захлопнулась последней, но не я это сделала. Нет, это был Никсон, и сейчас он стоял прямо передо мной.
— Тебе не нравятся правила, новенькая? — прошептал он мне на ухо. Он не трогал меня, но мое тело предательски задрожало. Проклятые гормоны. — Есть еще одно правило.
Никсон отошел и теперь стоял в шаге от меня.
— Какое?
Мой голос звучал храбрее, чем я была на самом деле.
Он сократил расстояние между нами. Я отошла, но он придвинулся ближе. Холодный металл двери уперся мне в спину, заставляя дрожать. Я была в полном ужасе.