Спустя полгода после освобождения.
Возле полога из тумана, что знаменует перезагрузку кластера.
— Красиво и страшно одновременно.
— Уррр.
— Красиво? … это когда душа радуется, что–то, от чего сложно оторвать взгляд…
— Уррр. Архм.
— Фу… твои вкусы, ну очень специфичны. Та подгнившая собака, что ты сожрал неделю назад, и всё забыть не можешь, не была красива.
— Урр.
— Да нет же… Короче забей, с тобой тут спорить бессмысленно.
— Уррхам.
— Это меня всегда в вашем брате поражает. Я вот не чувствую нихрена. Но раз ты говоришь, что туман заканчивается… Давай…
— Урррч.
— Это тебе привыкать не надо, а я так не могу. Ноги двигаются. Руки тоже… Ладно, наблюдай, потом проверять буду.
— Урсс.
Небольшой кластер на берегу огромного водохранилища. Широкие разливы, в этом месте полноводной реки, ранее, по крайней мере с точки зрения карты мира Максима, называли Воткинским водохранилищем. Мутная вода, с истуканами затопленных деревьев. Красная жирная глина, на берегах. И несколько небольших деревень и сел вдоль берега. Одно из них, как раз, вот–вот обновиться и принесёт в мир Стикса новых мучеников. Небольшое, вытянутое село, с сотню домов. Покосившиеся заборы, плохие дороги и преимущественно рыбацкое население в них. Несколько дворов, где, объединившись в небольшой кооператив работали фермеры. Правда из фермы производили не урожай, а улов. Стерлядь, сом, голавль и раки. Основной набор данного рыбного хозяйства. Полный цикл производства, от зарыбления мальком до вылова, разделки и дальнейшей упаковки. Более предприимчивые люди даже в условиях местной разрухи умудрялись неплохо зарабатывать, и свободно жить в этом удаленном от больших городов месте. Те же, кто был лишён предпринимательской жилки, вели жизнь более неприхотливую и унылую. Пьянство, драки и обида на весь мир. Неистовая зависть и злоба, то, что сопровождало быт этих людей годами.
Максим не часто мог позволить себе «возглавить» тело. Монстр по–прежнему был сильнее. Но в те моменты, когда это по тем или иным причинам удавалось сделать, он был счастлив. Бежать с большой скоростью, не присущей человеческому организму, при этом не уставать и не сбиваться с темпа. Бежать так быстро, как только позволяло ловкое тело двухсот пятидесятикилограммового кусача. Ощущать сопротивление ветра, что рассекала его массивная грудь. Слышать звуки леса, далёкие урчания младших, и плеск волн о берег. Не находясь на задворках сознания монстра, а напрямую…
Ну и запахи. Чуткий нюх зараженного улавливал всю палитру запахов этого мира. Не все запахи Макс бы охарактеризовал как приятные, но это и не нужно было. В отличие от человеческого обоняния, воистину оказывается топорного и тусклого, это чувство давало гораздо больше информации. Он Знал! Знал, где источник запаха, как его найти, на каком примерно расстоянии. Он чувствовал то, что раньше и не мог понюхать, и спокойно это вычленял из общей палитры. Запах утренней воды, отличается от вечерней, земля и грязь пахнет по–разному в разных местах. Испражнения животных и людей и вовсе несли в себе огромное количество информации. Вплоть до времени с момента испражнения…
И пусть раньше это всё, наверное, даже не прельстило бы Максима. Но будучи пленником монстра, в собственном теле. Без возможности просто жить. Почесать зад, поесть вкусной Еды, напиться холодной воды… да даже просто дышать воздухом. Просто без свободы. Без неё невозможно нормально существовать… Поэтому сейчас Максим был невероятно счастлив.
— Урч.
— Знаю, вижу. Не мешай.
— Уррррк.
— Держи себя в руках.
— Уррр.
— Так тихо, я начинаю.
Цель их налёта была скотина. Множество раз они опаздывали, множество раз, более сильные либо быстрые особи успевали съедать скот. Порой за овцу или козла были настоящие схватки на смерть. Чтобы этого избежать, и не отвлекаясь на ерунду достичь поставленной цели, до управления был допущен более спокойный водитель. Максим не отвлекался на собак и кошек, что по–прежнему в рационе монстра были на первом месте, и по факту при их обнаружении даже матёрый и опытный Урка слетал с катушек. Макс же их попросту игнорировал. Он тихо, толком не встречая сопротивления как гастролирующих мертвяков, так и местного населения, добирался до сараев и планомерно опустошал их двор за двором. При этом монстр участвовал в трапезе, но не вмешивался в момент захвата последующих мест обитания скота.