Больше всего у нас ей полюбилась большая библиотека, занимающая одну треть первого этажа. Она за несколько лет перечитала добрую половину книг, её интеллекту позавидовали бы те самые барышни в шикарных и дорогих нарядах, которые кроме побрякушек и званых пиров ничего не имеют за душой.
- Извините, мисс… - она на минуту неловко замолчала, будто бы раздумывая, продолжать или нет.
- Могу я Вас попросить об одной услуге?
- В чём дело, Марта? – я удивилась: чем же я смогу помочь ей?
- Вы не могли бы… Передать вот это письмо одному человеку из того места, куда Вы сегодня направляетесь, - она протянула мне свёрток, который до этого сжимала в руке.
- Хорошо, но как зовут этого человека? – я была рада помочь, и мне стало интересно, откуда у неё знакомые в чужом городе, в котором она никогда не была.
- Уильям Скотт, это один из учителей школы Невилл. Я могу предполагать, что он будет преподавать Вам французский язык, мисс. – она робко поправила выбившуюся прядь волос, заправляя её за ухо.
- Я постараюсь выполнить Вашу просьбу, Марта, - я заверила её, пряча конверт в складках платья. Было жутко интересно узнать, кто он такой, и как они познакомились, но я решила отложить расспросы на потом. Ведь по ту сторону дома всё так же раздавались крики моей матери.
- Пойдёмте скорее, мисс, Ваш экипаж уже ждёт, - девушка протянула мне одну свою руку, бросив несчастный фартук.
- Спасибо, Марта, я Вас не забуду, - я всегда обращалась к ней на «вы», несмотря на то, что она моя прислуга. Я считала, что она нечто большее, чем просто служанка. Девушка с такой тяжёлой судьбой достойна того, чтобы к ней обращались на «вы».
Я помню, как Марта помогала мне донести мой чемодан с различными платьями и сорочками до экипажа, что ждал меня у ворот. Два больших гривастых вороных коня смотрели на меня, не мигая, своими пепельно-чёрными глазами, в которых я видела своё отражение. Казалось, эта чернота поглотит меня полностью, поэтому я быстро забралась внутрь. Последний раз я окинула взглядом родной дом, в котором мне довелось пережить многое: и печали, и радости, прямо как люди, что заключают брачный договор. Во всех окнах царил мрак, а мать даже не вышла со мной попрощаться: так сильно она хотела от меня избавиться.
«Что ж, вперёд к новым приключениям, навстречу другой жизни» - подумала я, поудобнее устраиваясь на сидении: дорога предстояла быть долгой, мне не мешало бы отдохнуть перед приездом в совершенно чужие края. Тут я задумалась, и поняла, что чувствую себя так же одиноко, как когда-то Марта, только при живой матери, мечтающей, (и да, её мечта сбылась), сбыть меня со свету. Я думала о том, что ждёт меня там, в другом городе К******.
Школа-интернат Невилл славилась тем, что в ней обучались в основном дети богатых или знатных англичан, моя мать хоть и не любила меня, но по этой же причине не пожалела денег, чтобы меня забрали здесь и сейчас. Лишь бы поскорее от меня избавиться. И я была в какой-то мере благодарна за это, так как понимала, что уровень и условия обучения в школе Невилл намного лучше, чем в других английских школах.
Как я упоминала выше, дорога и впрямь была очень длинной. Интересовавшие меня вначале пейзажи распростирающихся полей пшеницы, кукурузы, подсолнухов и горчицы вскоре наскучили мне, моя пятая точка ныла от долгого положения сидя, дико хотелось попросить кучера остановить где-нибудь в поле, чтобы я смогла выйти и размяться. Но вот, в окне сменилась картина: вместо привычных полей показались высокие горы, узенькая тропинка, по которой мы ехали, с одной стороны заканчивалась обрывом, где не было видно земли, так высоко, а с другой стороны песчаная россыпь отгораживала нас от внешнего мира. Наконец, я увидела какое-то здание.
«Неужели, мы почти приехали?» - не успела я так подумать, как экипаж дёрнулся немного вперёд, остановившись.