Она почему-то вздрогнула, будто отгоняя неприятные воспоминания.
- Уверен, Вы были прилежной ученицей, - буркнул я.
- Вовсе нет, - засмеялась она, качая головой, - я была сущим наказанием. Отрабатывать одно и то же по десять раз мне было скучно, поэтому я не могла стоять на месте, и постоянно задирала других девчонок. Учительница не могла от меня отойти, поэтому все меня ненавидели.
- Вот это новость. Я скорее представлял себе, как вы часами упражняетесь у станка.
- О, нет. Мне никогда не хотелось тренироваться, мне просто хотелось танцевать. Я могла исковеркать любой танец своими безумными идеями. Я просто не понимала, что бывают какие-то различия в стилях, и то, что допустимо в одном танце, неприемлемо в другом. Учительница ужасно злилась, она считала меня совершенно безнадежной.
Я изучал ее лицо - на губах играла печальная улыбка. Мне ужасно захотелось провести рукой по ее щеке от скулы до подбородка.
- Уверен, что это не так, - она горько усмехнулась.
- Однажды в моей школе отбирали учеников на конкурс талантов, но меня не записали на пробы. Знаете, что я сделала? Забралась на сцену во время выступления одноклассницы и танцевала прямо перед ее носом, на авансцене, пока меня не стащили с нее.
Я от души расхохотался, вообразив себе эту картину. Наслаждаясь блеском шоколадных глаз, я не заметил, что привлек ее к себе слишком близко.
- Надеюсь, леди, мне позволено будет сказать, что ваши учителя - полные идиоты?
- Я абсолютно с вами согласна, - сказала она безапелляционно, но через мгновение в ее поразительных глазах заплясали смешинки, - больше всего в Эмиратах я люблю танцы и море. Жаль, что в Дубае сейчас не сезон.
- Да, ванну принять можно и дома, - она усмехнулась в знак согласия. Мы оба знали, что летом воды Персидского залива напоминают горячую похлебку, - а как насчет океана? Вы знаете, что до него всего лишь три часа езды?
- Мы иногда ездим туда, - интересно, кто это «мы»? – но выбраться не так просто. Вы знаете, что в междугородних автобусах нет кондиционеров?
Конечно, я об этом не знал. Она бросила на меня лукавый взгляд, давая понять, что считает меня изнеженным снобом. Этот взгляд также означал то, что она относится к моим недостаткам скорее снисходительно, чем осуждающе. Она была права.
- Туше, - произнес я, - я и сам давно не был в Фуджейре. Вы бы согласились съездить туда со мной?
Она покачала головой. Конечно, ответ отрицательный. Этого следовало ожидать. Я не собирался сдаваться:
- Однажды я точно украду вас, и мы поедем в Фуджейру. Будем весь день плавать в прохладной голубой воде, загорать на теплом песке и любоваться на морских черепах, - я надеялся, что это звучит достаточно соблазнительно, - не обещаю, что это будет завтра. Только скажите «да».
Она промолчала, напряженно раздумывая о чем-то своем.
- Я должен знать, стоит ли устанавливать кондиционер в мой BMW.
Мне удалось это сделать. Тревожная морщинка на ее лбу разгладилась, и я услышал ее нежный смех.
- Хотелось бы сказать «да», но…
- Что «но»?
- Я ужасно плаваю. Честно, я надеваю на пляж ужасные детские нарукавники, потому что боюсь, что меня смоет волной.
Я снова расхохотался, качая головой.
- Уверен, что дело не только в этом. Не знаю, кого вы боитесь больше – воды или меня.
- Конечно, не вас, - фыркнула она, - то есть, я вообще ничего не боюсь.
- Признайтесь: мое непристойное поведение заставляет вас опасаться, что я снова накинусь на вас, точно дикарь. Ведь так и есть?
- Вы действительно вели себя ужасно грубо, - произнесла она наставительным тоном.
- Не понимаю, что на меня нашло, - сказал я, стараясь придать своему голосу столько неестественности, сколько было возможно, - Вы ведь даже не в моем вкусе. Должно быть, дело в чадре. Точно, в чадре.
Она выглядела ошеломленной.
- Вы были без перчаток, и я представил себе какую-нибудь роскошную блондинку. Мне нравятся блондинки, особенно высокие. Так что не бойтесь – у меня нет причин терять голову и нападать на вас.
- Высокие? – выпалила она, явно оскорбленная. Ее макушка едва достигала моего подбородка.