- Тамара Сергеевна сказала, что мы пойдем на экскурсию в настоящий дворец, - обиженно произнесла она.
- В кремль, - буркнула мать, - но еще неизвестно, едешь ты или нет.
- Почему? – протянул ребенок.
- Потому что у нас нет денег! – рявкнула наша мать.
Они на секунду затихли, и я подумала: что я вообще здесь делаю? Этот разговор вполне мог состояться без моего участия. Хотя нет, поправлюсь: какой же тогда это спектакль без зрителей? Передо мной разыгрывалась талантливая драматическая постановка, и я была вынуждена на нее смотреть.
Зеленые глазки Сабины наполнились слезами, из губ вырвался громкий «хнык». Мама схватила ее в объятия, начала целовать, повторяя: «Нет-нет, солнышко мое, мы что-нибудь придумаем». Мое горло сдавило тугим узлом – и не только потому, что мне придется дать им денег на поездку, а это не входило в мои планы. Нет, скорее дело было в ужасной, болезненной зависти к этому ребенку, такому светленькому и ужасно похожему на мою мать. Уж конечно, когда они приходят в магазин, никому не приходит в голову спросить: «а чья это девочка?», как это часто бывало со мной в детстве.
- А что с Пашей? – спросила я. Паша – отец Сабины и мой отчим. Скорее, бывший отчим, - ты же говорила, что у вас все налаживается?
- Да, я так думала, - произнесла мама, качая дочь на коленях.
- Он подарил мне собачку, - подала голос Сабина.
- Да уж, как щедро, - буркнула мать, - он сказал, что у него какие-то проблемы, он у кого-то взял в долг, а на работе задерживают зарплату, и ему нечем возвращать.
- И ты дала ему денег? – сглотнула я. Комок в моем горле становился все больше.
- Он обещал все вернуть. Сказал, что принесет денег, и мы поедем в Москву все вместе, - она всхлипнула, - он не появляется уже неделю.
- Так ведь бывало и раньше.
- Да уж, ценное замечание.
Она сверкнула в мою сторону глазами, и я поспешно опустила взгляд. Я снова чувствую себя виноватой, сама не понимая, в чем. Сабина, очевидно, устав сидеть в капкане маминых рук, соскочила с ее колен и принялась возиться с какими-то игрушками. Мама будто не обратила на это внимания. Она наклонилась вперед, ближе к камере, и сложила руки на столе перед собой.
- Пришли нам хотя бы тысяч десять. Не переживай, мы все тебе вернем.
- Хорошо, - вздохнула я, сделав вид, что верю. Наверное, лучше было сказать: «Ну что ты, мне ничего не нужно»? Но я устала произносить эту заученную фразу, - Как бабушка с дедушкой?
- Дед почти не видит правым глазом. Врач сказал, что нужно делать операцию, но откуда деньги! Их пенсии ни на что не хватает, а я что? На мою зарплату и нам двоим не прожить, - я подумала, что дефицит семейного бюджета можно было преодолеть, но она никак не могла перестать содержать бывшего мужа, - Бабушка делала кардиограмму – говорят, что она перенесла инфаркт.
- О Боже!
- Да. У них скоро юбилей свадьбы, ты не забыла, надеюсь? Будет неплохо, если ты сделаешь им подарок деньгами. Они это очень оценят.
- Да, я собиралась сделать перевод. Хотела еще прислать бабушке букет цветов. Как думаешь, ей понравится?
- Конечно, конечно, - безразлично пробормотала она, - только не лилии. От их запаха у бабушки головные боли.
Казалось, что мое лицо вот-вот треснет от прощальной улыбки. Напоследок она прокомментировала «этот вызывающий макияж» и сказала что-то вроде «хорошо развлекаться, когда не о ком заботиться». После этого моя улыбка стала еще шире. Наконец их изображение погасло, и я позволила себе сделать глубокий вздох. Как всегда, после разговора с мамой я чувствовала себя опустошенной и потерянной.
Вскоре я услышала, как за кем-то захлопнулась дверь, а потом в кухню вошла моя подруга. Наши взгляды встретились, и в ее глазах я увидела отражение собственной печали. Она обнимала себя за плечи, и в ее глазах стояли слезы.
- Он возвращается домой? – спросила я, она кивнула.
- Его жена устала от местного климата.
Она присела на стул рядом со мной, позволив мне обнять ее. Я услышала сдавленные всхлипы.
- Давай, скажи, что ты меня предупреждала, - произнесла она. Голос звучал надломлено.
- Не скажу, - выдохнула я. Я подумала, что теперь у меня как никогда мало прав учить кого-либо жизни. Передо мной возникло улыбающееся лицо принца Ричарда, и я с отчаянием поняла: если мне чего-то и хочется прямо сейчас, то это увидеть его снова.