Мое существо почти растворилось в нашей близости, прикосновении моей кожи к ее, смешавшемся дыхании. Мне хотелось забыть обо всем, утонуть в чувственном забвении, которое дарила мне эта маленькая женщина. Она опьяняла, сводила с ума, лишала рассудка, и я с радостью позволял ей все это. Разве у меня был выбор?
Она чуть не умерла.
Нет! Я был не в силах осмыслить эту простую истину. Что если она еще не совсем пришла в себя? Что если океан, а не ее чувство, виновен в моем мимолетном счастье? Это всего лишь попытка тонущего ухватиться за жизнь. Она позволяет мне прикасаться к себе только потому, что этот мир едва не проглотил ее.
Я прервал поцелуй, отстраняя ее от себя. Женщины слишком часто пользовались мной. Все они, начиная с моей матери, и заканчивая той единственной, которую я собирался взять в жены. Я давно примирился с этим. Но этого я не вынесу. Только не она, способная принадлежать всем и никому. Только не так.
- Как вы? – спросил я, с трудом возвращая утраченное самообладание.
- Нормально, - проговорила она, снова начав дрожать, - немного кружится голова, но в целом я в порядке.
- Может, стоит вызвать врача?
- Нет, не нужно. Спасибо.
Я проводил ее на второй этаж, чтобы она могла отдохнуть и согреться, велел служанке подыскать ей одежду.
Блондинка и бармен растворились где-то в глубине виллы. Проходя мимо маленькой гостиной, я слышал сдавленные всхлипы и приглушенные голоса. Я было хотел сообщить девушке, что с ее подругой все в порядке, но не решился их побеспокоить. Возможно, виной тому были голодные взгляды, которыми бармен пожирал блондинку, а может, простое нежелание ни с кем говорить.
В комнате Локманна, любезно предоставленной мне отсутствующим хозяином, меня ждал холодный душ, сухая одежда и покинутый мобильный телефон. Я не мог вспомнить, когда в последний раз оставлял его без внимания хотя бы на полчаса. На экране высветилось сообщение о неотвеченных вызовах. Два от Локманна, один из Парижа, один – от Грэйс (черт бы ее побрал), был и еще один – телефонный номер, которого не было в моей адресной книжке. В этом не было нужды, ведь я наизусть знал этот номер с особенным кодом, кодом Аграбы.
Зачем, ради всего святого, мне мог звонить король Фатих?
Глава 24. Элиза
Странно, что после всего случившегося мне удалось уснуть. Впрочем, лучше бы этого не случалось. Стоило закрыть глаза, как усталость поглотила меня, точно глубокая вода. Я видела ее перед собой – плотная зеленая стена с мазками бурлящей белой пены. Под грохот морского гула мои легкие наполнились горькой соленой водой, и я снова ощутила боль, когтями разрывающую мое горло. Я знала, что вот-вот погибну, я чувствовала, как жизнь покидает мое слабое тело. Он должен был появиться, чтобы спасти меня. Но его все не было.
Внезапно зеленая пелена стала угольно черной, ее нарушал лишь слабый свет свечей. Я была не в океане – скорее, в аквариуме, вокруг меня были ровные твердые стены. Коробка вращалась, а я билась о стены, как бабочка о стекло. Мои легкие, мое тело, все мое существо наполняла эта мерзкая, зловонная чернота.
- Элиза…
Это была моя подруга, яростно трясущая меня за плечи. Мой кошмар превратил ее журчащий голос с голландским акцентом в шепот потустороннего монстра. К счастью, это было лишь мое воображение. Моего монстра не было в стильной бело-розовой спаленке, которую мне предоставили. Розовая подушка под моей щекой была мокрой от слез, пальцы онемели, потому что я отчаянно сжимала ее.
Мой внутренний голос сбивчиво затараторил: я взрослая, я взрослая, я взрослая.
Софи была ужасно напугана, но я заверила ее, что это просто дурной сон. Только тогда она перестала кудахтать и причитать, что у меня «синдром вторичного утопления», о котором она успела прочитать в Википедии. Ее глаза были красными от слез, и я почувствовала невольную благодарность – никто и никогда еще не плакал из-за меня.
София сказала, что, когда волна сбила меня с ног, она будто оцепенела от ужаса. Хотела броситься за мной, но едва различала мой силуэт в бурлящей воде. Тони, тот еще пловец, хотел позвать на помощь, но не успел, потому что вскоре появился принц Ричард. Оказывается, он заплыл за мыс, пока мы брызгались и дурачились, поэтому мы и потеряли его из виду. Он вышел на берег с другой стороны пляжа и уже возвращался к нам, когда услышал вопли Софии.