- Кажется, ваша подруга обижена. Иначе не глазела бы на меня с таким, хм…неудовольствием.
Я закусила губу, мои щеки запылали. Это нечестно. Как ему удается следить за мной?
На его лице расцвела улыбка, которую я могла бы назвать соблазнительной, но, конечно, не назову. Краем глаза я заметила, как Тони толкнул Софию локтем в бок, после чего они оба захихикали.
- Знаете, Вы правы, - произнесла я, - я и правда ужасно зла на вас.
Он бросил лопатку на столик возле мангала, провел ладонью по влажному лбу и повернулся ко мне. Его взгляд скользнул по моим ногам, едва прикрытым тонким шифоном, поднялся выше и остановился на моих глазах.
- Если вы обещаете не заявлять в полицию о похищении, клянусь молить вас простить меня, - произнес он почти серьезно. Его губы кривились в усмешке, - я дорожу своей репутацией.
- Лиззи, прости, но мы не будем твоими свидетелями, - усмехнулась София, и они с Тони звякнули бокалами с вином, - в конце концов, что мы должны сказать? Что нас отвезли на виллу, отделанную мрамором и фаянсом, и зверски принудили купаться и пить вино?
- Дело не в этом, - заявила я, сжав зубы. Почему-то в их шутках я всегда оказывалась по другую сторону баррикад. Это начинало раздражать, - почему вы сбежали с моего выступления?
Этот вопрос выскочил из моего горла помимо воли. Должно быть, виноват алкоголь и духота южной ночи. Откуда эта внезапная нервозность и абсолютное отсутствие самоконтроля? Однажды София сказала, что я выгляжу куда более уверенной и цельной на сцене, нежели в жизни. Она была права. Без своего восточного костюма, подведенных глаз и приклеенной к лицу улыбки я чувствовала себя обезоруженной и даже обнаженной, словно с меня сорвали защитную оболочку.
- Возникли неотложные дела, - произнес он. Я заметила, что на секунду озорной тон покинул его. Слова прозвучали ужасающе серьезно, даже сурово. Я еще сильнее пожалела о своем вопросе, - я бы ответил именно так, если бы хотел пощадить ваши чувства. Но, к несчастью для вас, я не собираюсь этого делать.
- Что? – тупо переспросила я.
- Я ушел с вашего выступления, потому что, - он сделал театральную паузу, пряча глаза, - потому что вы неважно танцуете, Элиза.
Те несколько мгновений, что я отчаянными усилиями пыталась выйти из состояния шока, были наполнены хохотом Софии и Тони, а еще притворно виноватой улыбкой принца Ричарда. Пока в моей голове проносились все когда-либо слышанные русские, английские и арабские ругательства, эти трое веселились как никогда в жизни.
- Впрочем, не будем обобщать, - он поднял ладони в примирительном жесте, - сегодняшнее попурри было просто восхитительным.
Поймавшая мой взбешенный взгляд София, казалось, вобрала в себя весь воздух с террасы, чтобы сдержать рвущийся наружу хохот.
Вне себя от гнева, смущения и досады, я вскочила на ноги. Как я могла испытывать к этому человеку хоть какие-то теплые чувства? Он нахален, несносен и невыносим. А хуже всего то, что в его присутствии моим телом овладевает какой-то другой человек, и эта бешеная фурия мне совсем не нравится. Как он посмел сказать такое о моих танцах? Что, Бога ради, этот мерзавец имел в виду? Меня охватило то ощущение, которое бывает, когда развлекательный аттракцион переходит в свободное падение. Танцы – это единственное в моей жизни, в чем я была уверена. Единственное, что было неизменным в моем постоянно рушащемся мире.
Это было не обиженное тщеславие.
«Я взрослая, я взрослая, я взрослая» - затараторила я про себя.
- Повторите, что вы сейчас сказали.
- Простите, я не хотел вас обидеть.
- Вы лжете.
- Нет, я правда не хотел вас так расстраивать.
- Я не об этом.
Он начал перекладывать поджарившиеся ребрышки на тарелку, посыпая их приправами из хрустальной баночки и выжимая на каждый кусочек немного лимонного сока. На его скулах заиграли желваки. София и Тони старательно делали вид, будто мы говорим на незнакомом языке.
- Это все тот мужчина, верно? Вы ушли из-за него, - мой голос был тихим и безжизненным, - вы презираете меня. Считаете дешевкой. Девкой для развлечения.
Металлический лязг прорезал воздух между нами, когда он швырнул лопатку на решетку мангала. Он обернулся ко мне. В его взгляде полыхнул огонь, пустивший дрожь по моему телу. Мое горло разрывал ядовитый комок, мне хотелось кричать.