Брантнер достал из кармана окровавленный клубок ниток, переданный ему раненой девушкой. Его мучил вопрос, что это такое, и почему она отдала это ему. «Это просто нитки», — подумал он. — «Но почему она была так серьезна?» Свидетельские показания бывших заложников еще сильнее запутывали ход его мыслей. Одни говорили, что убитые сами нападали на девушек. Другие — с точностью до наоборот. Одна старушка сообщила одно странное слово «Варнелиус». «Все очень сложно», — вздохнул полицейский. — «Но я хочу раскрыть это дело. Надо допросить арестанток. Они, наверняка, еще в больнице».
Дитер не успел подняться со стула, как дверь с шумом открылась. В кабинет влетел, как ураган, Риз и плюхнулся на свой стул. Растрепанный вид и ожесточенные черты лица лейтенанта говорили о том, что сегодняшнее утро он провел не весть как плохо.
— Дит, у меня есть хорошая новость и плохая. Какую сообщить первой? — выложил Эндрю.
— Сначала плохую, — сказал Дитер.
— Плохих несколько, — покачал головой Риз и растер виски. — Во-первых, все тридцать два тела бесследно исчезли из морга.
— Как исчезли? А камеры наблюдения? — Дитер не хотел верить в происходящее.
— Вот так, просто исчезли. А камеры наблюдения в эту минуту, как назло отключились, — развел руками Эндрю.
— Что еще? — с замиранием сердца спросил Брантнер.
— Одна девушка мертва, — тихо сказал Эндрю.
— Какая? — Дитер чуть не подпрыгнул на стуле.
— Которая рыжая, — уточнил Риз.
— Как это произошло? — незаметно для себя с облегчением спросил Дитер.
— Ее убили. Воткнули нож в грудь. А ножичек интересный — в виде христианского креста. Только на нем изображена весьма занятная особа в балахончике с большим топориком. Похоже это ритуальное убийство.
— С каждым разом все интереснее и интереснее. Мне это совсем не нравится. А какая же хорошая новость?
— Вторая девушка жива. Врачи разрешили ее допросить.
— Отлично. Этим мы сейчас и займемся.
Брантнер сгреб в охапку своего напарника и потащил к выходу. Какая-то неведомая сила гнала его в больницу. Где-то в глубине души он чувствовал, что на девушку могут так же напасть и убить. Дитер должен был ее защитить. Он совсем не подозревал, что ступил на опасный и таинственный путь. Видения никогда его не подводили, но сейчас он махнул на них рукой. Его жизнь менялась с каждой минутой.
Майяиа лежала в кровати и тупо смотрела в потолок, словно, ища там ответы на свои вопросы. Ее тело было опутано проводками, датчиками и капельницами. Каждый час к ней в палату заходила медсестра и снимала показания с приборов. Утром и вечером приходил врач и задавал кучу вопросов. Майяиа молчала. Она отлично понимала, что всему медицинскому персоналу не терпелось разрезать ее на кусочки. Ее мольбы сводились лишь к одному, чтобы они не нашли в теле душку. Она чувствовала себя «подопытным кроликом». Этот мир удивлял ее каждый раз, когда она была готова понять его. В Анжении все было по-другому.
Раны Майяиа стремительно заживали. Очень скоро ее должны были перевезти в городскую тюрьму. Она собиралась бежать. За дверью круглосуточно находились два полицейских. Но это не было для нее проблемой. В тренировочных лагерях «Драконов» Майяиа учили сражаться с несколькими противниками. «Если я справилась с кучей ларийцев, отключу и этих двоих», — трезво рассудила она. — «Выбраться из больницы мне не составит труда. Мне останется только добраться до костела. А Эрик поможет мне вернуться домой». О своей коллеге — Мели — она уже больше не беспокоилась. Если заживало тело Майяиа, и это происходит и с ее напарницей. Фраза «Для „Дракона“ нет препятствий» была девизом анженских воинов.
Дверь палаты раскрылась. Вошли Брантнер и Риз. Сердце Майяиа, предчувствуя сильное потрясение, забилось сильнее.
— Здравствуйте, — поприветствовал ее Дитер, надеясь, что он сможет ее разговорить лучше, чем врачи. — Как поживаете?
— Я чувствую себя лучше, — ответила Майяиа. — Но зачем меня лечить, если Вы хотите моей смерти?