Бетти успокаивающе поднимает руку. За последние сутки она не раз делала это, как обороняясь, так и в знак поддержки, но прежде этот жест был обращен не ко мне. Прежде Бетти всегда относилась ко мне снисходительно. Не знаю, в том ли дело, что она узнала о моих отношениях с Адамом, или же в том, что Роз обещал защитить меня, но эта перемена в Бетти слегка пугает.
– У Кошмаров куда больше прав на лей-линии, чем у лиманцзичей, Эвелин. Если он решит взять тебя с собой, остановить его они не смогут. Есть еще, однако, затруднение с драконьей феей, – добавляет она, косясь на Роза. – Эвелин служила сокровищем для двоих, одного Сульфур убил, но второй остался.
– Фалькор спас нас сегодня, – замечаю я, когда тяжелый взгляд Роза обращается к последнему живому существу в комнате. Фалькор уже успел добраться до дальней стены и так вжался в пол, что стал похож на блестящую лужицу. – Он не доставит хлопот.
Бетти медлит секунду, ожидая от Роза возражений, а затем говорит:
– Я вызову для вас портал в Мэдтаун, но сама с вами пойти пока не смогу. Дайте мне день-два, чтобы уйти от лиманцзичей и связаться с нужными людьми в Атланте, и я присоединюсь к вам. Мы созовем силы Гнезда и Гвардии. Минутку.
Я и моргнуть не успеваю, а Бетти уже оказывается в другом конце комнаты и взбегает по ступеням.
Когда Бетти уходит, Каспер поднимает руку.
– Я совершенно не понимаю, что только что произошло.
– Я тоже, – говорю я.
– Так это правда? – спрашивает Каспер, соскальзывает с пьедестала, проходит прямо сквозь Роза и встает передо мной. – Тот парень, что сломал врата, из-за которого Хранители недавно убили человека, – он твой муж? И он просто… бросил тебя здесь умирать? Это он с тобой сделал? – Она указывает на мой живот. – Господи, Эви. Ты вообще собиралась мне рассказать об этом?
– Вряд ли.
Роз косится в мою сторону.
– Призрак-питомец, – догадывается он.
– Все еще не питомец, – говорит Каспер. – Давай, Эви, скажи ему.
– Я назвала ее Каспер, – вместо этого отвечаю Розу я.
– Твое невежество опасно, – заявляет Роз. – Ты даешь имена чужому, вступаешь в связи, которые не могут и не должны существовать. Неужели Нотт ничему тебя не научил?
– Он был слишком занят – готовился ударить меня ножом в спину.
– Он за это ответит, – отвечает Роз, и его слова так похожи на обещание, что у меня екает сердце.
Колдовство Элизиума бурлит у меня под кожей, и я невольно смотрю на лестницу. Врата Мэдтауна я не ощущала уже очень давно. В конце концов, Элизиум – это пристанище, и большинство жильцов оказываются здесь именно потому, что больше их нигде не приняли.
На меня вдруг снегом на голову обрушивается осознание, что все это, возможно, происходит взаправду. Что Роз в самом деле может разорвать цепи Хранителей и вытащить меня отсюда. Шестнадцать лет я провела в заточении в Огасте, подавая напитки и стараясь держаться подальше от собственных жильцов, и все это скоро закончится. От мысли об этом у меня кружится голова, но за восторгом по пятам следует мучительное чувство вины. «Сглаз» сгорел дотла, Даллас чуть не погиб. А я после всего этого просто возьму и исчезну бесследно, никому не сказав ни слова?
Бетти бежит обратно к нам, и я выпаливаю:
– А как же Джуд?
Опешив, Бетти останавливается на полпути, протянув к Розу руку. Отчасти я жду, что она отмахнется и признает, что Джуд последние пару лет лишь служил ей развлечением, но вместо этого Бетти говорит:
– Сейчас ты должна уйти, Эвелин. Слишком многое стоит на кону. Я замету наши следы, не волнуйся.
Роз выжидательно протягивает Бетти ладонь, и она дает ему черную монету.
– Этого должно хватить, чтобы вас пустили в «Парию». Я свяжусь с вами, как только окажусь в городе.
– Найди Фараона, – говорит ей Роз.
– Любой ценой, – обещает Бетти. – Гнезда призовут его домой.
Свободной рукой Роз хватает меня за запястье.
– Держись рядом.
И он тащит меня за собой вверх по лестнице. Я осмеливаюсь оглянуться через плечо и ухитряюсь удариться пальцем о первую же ступеньку.
– Ай! Фалькор, Каспер, мы уходим! – Я говорю это, но сама себе не верю и, поднимаясь вслед за Розом сквозь тьму, чувствую лишь страх. Сердце бешено, до синяков, колотится у меня в груди, и в этот миг я уверена, что Роз ошибается, что, когда мы доберемся до врат, он пройдет через них, а мне останется только смотреть ему вслед. Я думаю об Адаме, Сиаре и Мэдтауне и чувствую, что вот-вот разрыдаюсь: так отчаянно мне хочется, чтобы Роз оказался прав. Отчаяние пожирает меня изнутри, и тут вдруг Роз выпускает меня.
– Стой! – вскрикиваю я, но он уже вылезает из люка в моей гостиной. Затем поднимает следом меня, как мешок с картошкой, и я оглядываю руины вокруг. Поскольку нас с Бетти в Элизиуме не было и защитить его оказалось некому, здание разнесли в щепки. Стая разъяренных Хранителей заслонила небо. Неким образом врата еще держатся, хотя раму вокруг них разорвали на части свирепые когти. Здесь, наверху, я куда отчетливей чувствую боль Элизиума: как две искалеченные гусеницы, лей-линия и дом обвиваются друг вокруг друга.