Я беру стакан и одним отчаянным глотком выпиваю все до дна, как воду. Алкоголь оставляет во рту слабый привкус дыма и патоки. Я ставлю стакан на стойку, и он тут же наполняется вновь сам собой. Я жадно придвигаю его к себе.
– Это стакан волшебный или просто такие чары? – спрашиваю я, и, если бармен ответит, что дело в стакане, я однозначно унесу его с собой.
Роз только отмахивается и спрашивает:
– Где Барли?
Бармен, похоже, удивлен.
– Его уже шесть лет как нет.
Стакан лопается в пальцах Роза. Жидкость заливает стойку, но в итоге кончается, так что, видимо, посудина все-таки не волшебная. Досадно, но осушить вторую порцию мне это нисколько не мешает. Бармен опускает ладони на стойку, стараясь ни единым жестом не выказать ни капли враждебности. Роз медленно разжимает кулак. Осколки стекла сверкают у него на коже, но сама рука почему-то остается невредима.
Несмотря на эту вспышку гнева, Роз спокойным тоном повторяет сказанное барменом:
– «Нет».
Средним и безымянным пальцем бармен накладывает чары на стойку. Жидкость испаряется, кожа Роза очищается от стекла, и вместе с осколками со стойки оно летит к ближайшей урне. Затем бармен осмеливается поставить перед Розом другой стакан. На этот раз Роз его не ломает, но подносит к губам и не пьет.
– Он пропал среди линий, – говорит бармен. – Говорят, поспешил, потому что за ним гнались лиманцзичи. Шагнул не вперед, а в сторону. Когда он не вернулся, за ним десятерых послали, но с тех пор так никто о нем и не слышал.
– Это был кто-то важный? – спрашиваю я.
– Один из элементалей, – отвечает Роз.
Я недоуменно пожимаю плечами, и бармен решает сжалиться надо мной.
– Мало кто способен сливаться с магией Геи так, как элементали. Чтобы перемещаться по линиям, им не нужны врата. Их главная задача – как можно тщательнее очищать линии, чтобы поддерживать поток магии и по возможности исцелять все уязвимые места. Самые сильные элементали пытаются менять расположение линий и находить их стражей.
Вероятно, под «стражами» он имеет в виду изначальных Хранителей врат. Я смотрю на Роза.
– Значит, элементали – твои дальние родственники?
– В каком-то смысле, – говорит Роз. – Элементалей сумела создать Гея, прежде чем начала гибнуть.
– Вам стоит поболтать с Золой, – советует бармен. – Она из огненных, поэтому уверена, что справится там, где не смог Барли. Говорила что-то там про единство с земным ядром. Я не все понял. Пару недель назад тут была, но надолго не задержалась. Как всегда. У нее, конечно, не все дома, – он вертит пальцем у виска, – но все-таки в чем-то она может быть права. Феи говорят, что ветер уже переменился, они это чувствуют. Кто знает, может, как раз она-то нам и поможет. Нужно только ее сберечь.
Роз размышляет над этим, затем отодвигает свой стакан.
– Мы покинем город, как только заручимся поддержкой Западного Совета, но если найдешь Золу – не теряй ее из виду. Мы за ней вернемся. А между тем вы должны сотрудничать с Гнездами и согласовывать с ними свои действия. Нужно, чтобы Кошмары вернулись в Северную Америку. Передай это по всем каналам, что еще остались.
– Если позволите спросить, от чьего имени я должен передать послание?
– Я Сульфур, – отвечает Роз.
Бетти называла его спасителем, а сам Роз говорил, что он сильнее всех из Кошмаров. Судя по мгновенной реакции бармена, обе версии правдивы. Бóльшую часть разговора он и без того казался расслабленным, но после упоминания имени Роза бармен будто обмякает от облегчения. Я явственно чувствую в нем измождение повстанца, который оказался на стороне проигравших и которого вынудили залечь на дно высшие силы. Бармен смотрит на Роза как на луну, на волшебное созвездие, способное исполнить все его заветные желания и ответить на все молитвы.
Я перевожу взгляд на прочих посетителей, и до меня доходит: это и есть Гвардия, которую упоминала Бетти. Вот оно, сопротивление, желающее отвоевать врата у Хранителей, пока не поздно. Жизнь изрядно их потрепала, они измотаны, их ряды заметно поредели, но все же они здесь и готовы к бою.
– Ты жив, – говорит бармен так тихо, что мне, быть может, просто чудится.
– Пока что, – отвечает Роз. – Скажи мне, кто остался.