– Мое!
Будто от удара, хокси отлетает назад и врезается в своих собратьев. Они отступают за стол регистрации и злобно спорят между собой. Я едва вижу их за пеленой энергии, которая гудит внутри меня. Меж моих пальцев струится свет. Я переворачиваю руку ладонью вверх и вижу на ней кружащийся шарик размером не больше четвертака. Я снова сжимаю кулак – отчасти потому, что шар слепит глаза, а отчасти потому, что я боюсь его уронить.
Один за другим хокси исчезают, уступая «Парию» мне. Свет наконец гаснет, и без него в вестибюле становится как-то до странности пусто. Я прижимаю руку к груди, стремясь утихомирить лихорадочное биение сердца.
– Эвелин Нотт, – придушенно говорит женщина за столом.
Не стоило мне произносить имя Адама на людях, но краеугольными камнями колдовства всегда были и будут искренность и воля, и как бы Адам ни поступил со мной, считать себя Эвелин Дауни я не могу. Хорошо это или плохо, но вся суть моей личности стоит на его любви и предательстве.
– Эви, – начинает Каспер. – Это было…
Вдруг, испугав меня до чертиков, мне на плечо ложится тяжелая рука. Я оборачиваюсь и вижу, что наполовину внутри Каспер стоит Роз. Вид у него прямо-таки свирепый.
– Что ты только что сделала?
– Не знаю, – говорю я, но это правда лишь отчасти. Я смотрю на свою ладонь, теперь уже пустую, и чувствую, как подступает тошнота. – Моя мать говорила, что магия мне не подвластна. Что я могу разве что видеть призраков, но не более того. Я не должна была оказаться способна на такое.
– Я же велел тебе никогда не заявлять на меня права!
– Они хотели сожрать Каспер, – возражаю я. – Что еще мне оставалось делать?
– Отмени то, что сделала.
– Я не знаю как. – Роз замахивается, будто собирается снести мне голову, и я повторяю: – Мама говорила, что магии во мне нет. Она не учила меня, как это делается, и я не знаю, как это отменить. Я просто знала, что должна уберечь Каспер. Если ты хочешь, чтобы я сняла защиту, придется найти кого-нибудь, кто понимает, что за чертовщина только что произошла.
Роз злобно отдергивает руку и беспомощно взлохмачивает себе волосы.
– Мы уходим. Нельзя больше здесь оставаться.
– Каспер, приведи Фалькора, – говорю я, но тот уже и сам возникает рядом, притянутый моей паутиной, совсем как Роз. Он прокрадывается мимо Роза и утыкается мне в бедро.
– О, быть может, она все-таки не человек, – говорит Фалькор.
– Быть может, – тихо соглашаюсь я.
– Что же мы натворить, когда принять в свою сокровищницу такую вещицу, – задумчиво произносит Фалькор, косясь на меня. – Слишком ценна, чтобы отдать, слишком опасна, чтобы оставить. В конце концов она сведет нас в могилу.
– Нет, – возражаю я. – Я вовсе не собираюсь…
Роз не дает мне закончить – ловит за плечо и толкает к входной двери. Я первой выхожу из «Парии» на солнечную улицу Мэдтауна.
Роз зол, но не настолько, чтобы забыть об осторожности: прежде чем выйти следом, он надевает капюшон. Я отхожу в сторону, чтобы пропустить его вперед, и Роз без колебаний шагает в толпу.
Я опасливо рассматриваю мимохожих людей и существ, не зная, много ли они успели выяснить с тех пор, как мы прибыли сюда вчера. Вряд ли Общество станет развешивать всюду плакаты о розыске, но, если Хранители потрудились кому-нибудь описать наши лица, это чревато большими неприятностями. Каждый раз, когда на мне задерживается чей-то взгляд, я придвигаюсь ближе к Розу, но нас никто не трогает.
Мы возвращаемся в тот же дом, который посещали вчера ночью, и розовая женщина без лишних слов впускает нас в бар. Бармен куда-то делся, поэтому я сама встаю за стойку. Здесь все совсем не как в «Сглазе», даже стеллажа нормального нет, но в третьем по счету шкафчике я нахожу стаканы. Пока я изучаю коллекцию бутылок на дальних полках, Роз сверлит меня тяжелым взглядом, и мне остается лишь притворяться, что я ничего не замечаю.
Роз молчит, пока я не наливаю себе первый стакан, а когда наконец подает голос, даже простой вопрос из его уст звучит как полное ненависти обвинение:
– Медиум какого уровня тебе нужен?
– Мама – медиум четвертого чина и умеет то, что только что сделала я, – говорю я, глядя в стакан. – Так что нужен четвертый или выше.
Роз уходит в дальний угол бара и садится там в одиночестве. Свой напиток он с собой не берет, поэтому Каспер окунает в него пальцы и наклоняется ко мне.
– Ты меня спасла, – сказала она. – Не знаю как, но сомневаться в этом не приходится. Спасибо.
– Я ведь тебя во все это втянула, – говорю я. – Так что теперь я вроде как за тебя отвечаю.