— Живей, живей, братцы! — с тревогой прозвучало над головой.
«Но не всех…» — я подняла покрасневшие от соли глаза и попыталась сфокусировать взгляд на Элгаре.
— Уна, ты… в порядке? — он склонился ко мне, разглядывая зареванное лицо.
А моему взору открылся обнаженный торс, разгоряченные, вздутые после драки мышцы, темные ленты вен, оплетающих сильные руки… «То ли лапы, то ли крылья… Какие еще формы они могут обретать? И что за сила в них?..»
— Э-эй. Ты не ранена? — Эл потер мое плечо, пробуждая от задумчивого оцепенения.
Я подняла на парня глаза и покачала головой.
— Нет. А ты?..
Элгар лишь тщеславно фыркнул на беспокойство о нем, и восхищенный трепет перед ним начал меня потихоньку отпускать.
— Эл, что происходит? Ты… помогаешь Дэрэку, значит, Пастор погиб?.. — нахмурилась я, не слишком сожалея, но и не радуясь. Без боцмана пираты могли совершенно распоясаться.
— Пастор в полном здравии. Просто он принял командование на захваченном корабле. Аксан и Оскар остались с ним, на подмогу, — отвечал Элгар, беспокойно озираясь на горизонт, и я только сейчас заметила, что дымовой завесы больше нет.
Пропустив мимо ушей половину информации, я вскочила на ноги, чтобы увидеть то, из-за чего все так всполошились, и сама едва не вскрикнула. Слева по борту, вдоль линии горизонта виднелись алые фонтаны пламени над останками кораблей, ядовитые клубы копоти над ними, бликующее зарево на черных волнах, а чуть позади… сотни огней, над которыми возвышались, вгрызаясь в ночное небо, тысячи острых игл — мачты! Я поднесла руку к лицу, чтобы не всхлипнуть, но Эл перехватил за запястье. Я раздраженно вскинулась на парня, но осеклась.
— Умойся сперва, — сдвинул брови Элгар, оборачивая ко мне мою измазанную ладонь.
«Волчья кровь! Идиотка!» — ужалила меня неприятная догадка. Но, глядя на медерийский флот, было совсем не до омовений. Было у меня такое чувство, что скоро запачканные руки перестанут быть проблемой. «Какая разница, в каком виде умирать?..» По правому борту шли наши корабли. И галион «Гвинера», и слегка потрепанный военный линкор под руководством Пастора, и еще десятка два уцелевших судов светились неподалеку желтыми бортовыми огнями. Над «Викингом» паруса встали под небольшим углом, и корабль ощутимо ускорился, нагоняя зордов. Оглядывая мачты, я без труда сообразила, что ветер дует как раз со стороны флотилии, а значит… полным курсом гонит вражеские корабли на нас!
— Эл! — поддаваясь панике, всхлипнула я, но оборотня поблизости не оказалось.
— Уваливай, уваливай резче! — явно нервничая, надрывался Дэрэк, над бугаем у штурвала.
Я не рискнула соваться к нему в такой момент. Да и… после потери «любимчика», капитан мог быть не в адеквате. Я сбежала вниз, перескакивая через трупы, которые убирать с палубы никто не торопился, пронеслась до шкафута и услышала знакомый, но не воодушевляющий голос:
— Эй, компаньонка!
Подняв глаза, я по инерции отскочила. Варгил при свете бортовых фонарей выглядел еще омерзительнее. Лицо в рытвинах, глаза бесцветные, виски забриты…
— Щемись в трюм! Мешаешься… — рыкнул он, хотя я ожидала услышать что-то гораздо менее приятное.
Глядя на такого «красавца» и возражать то не хотелось. В предвкушении скорого «конца света», я устремилась к люку, намереваясь найти Хотара. По привычке ухватилась за край и спрыгнула, не касаясь ступеней… На средней палубе оказалось много раненых. Их перенесли сюда, чтобы не мешать работе матросов и спокойно перевязать раны. Я не смогла пройти мимо. Что-то потянуло вглубь палубы. Я прошлась почти до самого конца, вглядываясь в лица, искаженные болью. У кого-то была перетянутая жгутом культя вместо плеча. У кого-то пробита грудь. С замиранием сердца, я оглядывала раненых, надеясь не увидеть никого из своих. К сожалению или к счастью, не нашла. Уже повернула было обратно… Между лежанками был узкий проход, и я откровенно путалась под ногами у тех, кто оказывал посильную помощь своим собратьям. На пути к лестнице меня толкнули, и я зацепила девушку, сидящую на коленях перед больным. Та вскинулась на меня, поднимая заплаканное лицо. Глаза засветились алым. Казалось, Бэлва готова разорвать меня на части, чтобы выместить всю свою боль и ненависть. Но мужчина, не размыкая век, сжал ее ладонь, и Бэлва испуганно встрепенулась, словно от горя очнулась и вспомнила, что единственно важное для нее сейчас — ОН — лежащий неподвижно, широкоплечий и статный мужчина с белоснежной гривой, ныне обагренной кровью. Левое плечо его и почти половина горла были темным месивом. Брутальная Бэлва больше не казалась бесстрашной мужланкой. Сейчас она был хрупкой, ранимой и глубоко несчастной девушкой, теряющей своего любимого. Мое сердце сжалось от сострадания. Страшно было представить на месте Бэлвы… себя.
— Что ты уставилась?! — сквозь зубы выпалила она, но голос дрожал, а плечи тряслись от плача.
— Я бы хотела… что-нибудь для вас сделать, — неожиданно для себя, неуверенно изрекла я, — Если б только знала, что. Может… крыс наловить? Их так много, в трюме…
— Убирайся отсюда к черту! — взорвалась Бэлва, — Не хватало еще твоей «милости»!.. — распалилась было она, но седовласый болезненно нахмурился, и девушка стихла, — Крысы ничерта не помогают… — обреченно опустив голову, призналась она, — К тому же, их осталось не так много. И свиней уже иссушили. Сэму не хватит животной крови. Даже волчья сейчас бесполезна.
Слушая ее, я действительно заметила у лежанки несколько дохлых тушек. Сердце бешено колотилось, в голове неслись абсурдные мысли. Душу рвали сомнения. «Если нас нагонят медерийцы… мы все равно все умрем. А если этот молодец „хватит лишнего“?.. Аксан не даст мне умереть, снова даст свою „сыворотку“, и я восстановлюсь…» — опускаясь перед Сэмом на колени, я еще не была до конца уверена в том, что поступаю правильно, и что риск оправдан. Я очевидно не ведала, что твою, ибо первым моим порывом было протянуть вампиру руку. Вовремя разглядела кровавые разводы на ладонях и пятна на рукаве.
— Блин… — выдохнула я, поднимая глаза на Бэлву.
Девушка ошеломленно наблюдала за моими действиями.
— Он… может, — собираясь с мыслями, начала подбирать слова я, — Он в состоянии сейчас…
— Да! — воскликнула она, и желто-зеленые глаза наполнились зеркальной пеленой восторженных слез, — Да, конечно… — вдохновенно зашептала она, бросаясь к любимому, приподнимая его за плечи, — Самаэль, родной мой… — позвала она, укладывая седую голову к себе на колени, и мужчина через силу разомкнул усталые веки, — Ты слышишь? Соберись…
Бэлва кивнула мне. Сердце в груди забило набат, от страха к горлу подступила тошнота, в животе снова вспыхнули режущие колики… но я стянула с плеч куртку и осторожно опустила голову вампиру на грудь. Замерла, стараясь не касаться его и не давить своим весом, боясь причинить ему боль… Когда в загривок вцепилась сильная рука, а шею пронзили невыносимо длинные клыки, мне на мгновение подумалось, что все это лишь мастерски разыгранный спектакль, чудовищный фарс! Ибо не может умирающий обладать такой силищей и скоростью реакции, с какой этот беловолосый принц вгрызался в меня. Да и ладони мои, инстинктивно упершись в грудь хищника, казалось, совершенно не доставляли ему неудобств. Впрочем… как уже однажды доказал мне Элгар, цепляясь за последнюю ниточку жизни, существо может проявить еще не такую прыть. В итоге, то ли от испуга, то ли уже от слабости, меня повело. Зажмурившись покрепче, я распахнула глаза, и черные мушки на время отступили, но почти сразу появились снова, от висков разливаясь к переносице. Я дернула плечом. Тем, что придерживал Самаэль. Но этот упырь лишь сильнее стиснул челюсти. «Так я и знала… Кретинка!»
— Бэлва! — хныкнув, взмолилась я.
— Сэм… Сэм! — повысила голос она, и вампир наконец очнулся, вытащил клыки, но отпускал меня неохотно.
Едва ощутив свободу, я откинулась назад и отползла от этой парочки, потирая занемевшую ключицу. Самаэль снова опустил голову на колени возлюбленной и обратно принял умирающий вид. Я покосилась на Бэлву, недоверчиво хмурясь.
— Теперь только время. Время и покой ему помогут, — устало, но радостно вздохнула она, отирая лицо любимого от крови, — Как тебя зовут, компаньонка?