Послышался стук в дверь, шаги сиделки. Камала в прихожей с кем-то переговорила и осторожно постучала в дверь спальни Эллиса. Тот выпрямился, утер слезы, спрятал нож и разрешил сиделке войти. Та сообщила:
— Мистер Линдли, пришел молодой человек. Он говорит, что он ваш друг, его зовут Джонни и он хочет вас видеть.
Эллис изумленно вытаращил глаза. Джонни в Лондоне, как он мог здесь оказаться? Но юноша справился с собой и попросил Камалу провести пришедшего в гостиную. Заехал в ванную, умылся и направился к гостю.
В старомодной гостиной с светло-серыми стенами, дубовой классической мебелью пришелец в яркой красной бейсболке, с гитарой на плече, смотрелся чужеродным пятном. Эллис въехал в комнату. Гость и хозяин впервые посмотрели друг на друга.
Джонни увидел в кресле чересчур бледного, худого, темноволосого, щурившегося юношу с заплаканными голубыми глазами, а Эллис — высокого стройного парня лет двадцати пяти, светловолосого и мускулистого, до неприличия красивого, как будто с рекламной картинки спортивного питания или модной одежды. Его синие глаза смотрели пытливо и серьезно. Эллис закрыл за собой дверь. Камала не станет подслушивать, но так будет лучше.
— Здравствуй, — улыбнулся хозяину гость. — Я Джонни. Вот ты какой, Эллис. Рад тебя, наконец, увидеть.
— Здравствуй, — сухо ответил Эллис. — Хорошо, что довелось тебя увидеть. Но как ты оказался здесь? Ты же вроде работаешь в Лондоне, а сейчас ночь?
— Я же ландшафтный дизайнер и сейчас выполняю заказ здесь, в Торки. Твое сообщение застало меня в отеле, взял такси и вот я здесь. Адрес твой я помню.
Джонни помедлил и сказал тише:
— Ты собрался покончить с собой, я ведь не мог тебя оставить. Я так испугался, если честно.
У Эллиса пересохло в горле. Он вглядывался в эти синие глаза и не видел в них ни капли фальши. Джонни не врал, ему действительно было не наплевать на судьбу друга. Бесполезный Эллис нужен кому-то, ради него кидаются в ночь. Он сглотнул комок в горле и пригласил гостя сесть. Тот расположился в кресле и выжидательно посмотрел на хозяина. Эллис начал рассказывать о том, что побудило его принять решение и что он не должен пережить эту ночь. Джонни выслушал не перебивая, а потом сказал:
— И все равно, я не понимаю, почему ты решил, что никому не нужен. Ты нужен мне. Твои родители могут быть заморочены повседневной суетой, но, я уверен, они тебя любят, и ты причинил бы им много боли, покончив с собой.
Он не понимал, и Эллис начал рассказывать ему о проблемах со здоровьем, о своих родителях, их новых семьях, брате с сестрами, отцовском бизнесе, благотворительной деятельности матери. Джонни внимательно слушал, задавал наводящие вопросы. Эллис увлекся, начал рассказывать о том, как понимал его дед, каким замечательным человеком он был, где и как он воевал, показал даже фотографии деда из старого семейного альбома.
Погрузившись в приятные воспоминания о детстве, Эллис отвлекся, даже робко заулыбался. Джонни аккуратно поощрял приятные воспоминания, а потом намекнул на то, что в горле у него пересохло.
Парни не стали поднимать Камалу, а перешли на кухню, поставили чайник. Эллис вытащил из буфета печенье и джем, заварил чай. Джонни наделал тостов. Хозяин с гостем выпили чаю, загрузили посуду в посудомойку и вернулись в гостиную. Пока пили чай, Джонни рассказывал о лондонских новостях, о том, как приятно ему вырваться оттуда в тихую провинцию, расспрашивал о достопримечательностях Торки и окрестностей. Эллис отвечал, а через полчаса с некоторым удивлением обнаружил, что пообещал Джонни поехать вместе с ним в окрестности города, в парк Кокингтон с его замечательной исторической деревушкой со старинными зданиями.
Потом Джонни показывал приятелю в телефоне фото новых солдатиков, пополнивших его коллекцию, жаловался, что хотел бы раскрасить парочку венгерских гусар, а руки не доходят найти достоверные источники сведений о том, как выглядела форма этих воинов. Эллис и сам не заметил, как пообещал найти для Джонни эту информацию. Гитара в чехле стояла в гостиной у кресла, и искоса поглядывающий на нее Эллис не мог не спросить:
— Играешь?
Джонни охотно вызвался продемонстрировать свои навыки. Бережно вытащил гитару из чехла и начал играть песни из репертуара битлов. Оказалось, что им с Эллисом нравится одна и та же музыка. Эллис уже не удивлялся, это было маленьким, но таким приятным чудом.
Он слушал музыку и чувствовал, что холодный ком в груди рассасывается, уходит напряжение, он даже начал подпевать. Записку на столе в спальне и нож нужно будет отложить, убрать подальше с глаз. Он умудрился надавать другу столько обещаний, что делом чести было их выполнить, раз уж от него ждут помощи. Эллис серьезно относился к своим обещаниям и не собирался уходить из жизни с долгами в виде обманутых ожиданий Джонни.
За окнами гостиной забрезжил рассвет, когда Джонни бросил взгляд на часы и вскочил, как ошпаренный.
— Боже мой, я опаздываю! — вырвалось у него. Он засуетился, засовывая гитару в чехол.
— Куда ты торопишься? — удивился Эллис.
— Мой работодатель должен отвезти меня в свое поместье и он скоро будет меня ждать. Мне еще надо заскочить в отель и привести себя в порядок перед поездкой. Так что, Эллис, будь добр, дождись меня, я вернусь через три дня и мы обговорим в деталях поездку в Кокингтон парк. Договорились?
— Договорились, — согласился Эллис.
Он разрешил оставить у себя в гостиной гитару и парни попрощались. Озабоченный Джонни быстро пошёл по улице, все ускоряя шаг. Через пару минут он уже нёсся к скверу неподалеку от дома Эллиса. Вот он вбежал в сквер, и если бы кто-нибудь в это время наблюдал за ним, то увидел бы, как бегущий Джонни исчез прямо у живой изгороди, как будто провалился в нору под ней.
========== Часть 2. Кролик, Герцогиня и королева ==========
Пока Джонни бежал к скверу и летел вниз, в его мысли об Эллисе вплеталось беспокойство: «Что скажет Герцогиня, если я опоздаю? Она будет сердиться. Да что там, она будет в ярости!». Он спрыгнул из воронки на потолке в длинный подземный коридор, ведущий к Караульному залу, пробежал по нему и появился в зале последним из членов своей команды.
Пора было отправляться на дежурство, остальные четверо ждали только его. Ему повезло: светловолосая Герцогиня сама только что подошла к своим подчиненным, и потому только окинула запыхавшегося Джонни холодным взглядом. Остальные члены команды, двое мужчин и одна девушка промолчали. Клариче Орсини, дочь герцога Браччано, прозванная в западном узле Герцогиней, повела изящной рукой с ярко накрашенными ногтями и вся пятёрка провалилась в черно-белую воронку в полу, отправляясь на очередное дежурство в Лабиринт, мир по ту сторону реальности, где живые бывают только по долгу службы, как Проводники.
О существовании рая и ада знают все, многие верят в чистилище. Только души умерших, прежде чем попасть в одно из названных мест, должны пройти через пограничную территорию между ними, для простоты именуемую Лабиринтом. В Лабиринте деяния умерших оценивают, взвешивают и направляют их туда, куда заслужили. В это время души блуждают по Лабиринту, вспоминая прожитую жизнь. Такие ожидающие решения своей участи души Проводники называют путниками.
Проводники, люди с особыми способностями, специально отобранные, обученные и посвященные, следят за тем, чтобы путники не блуждали по вечным сумеркам слишком долго, благополучно добирались до предназначенного им выхода, и их при этом не сожрали твари с нижних ярусов Лабиринта или из самого ада.
Работа специфическая, но зато нескучная, как говорил себе Джонни, когда ему в госпитале обрабатывали раны от укусов тварей. Оплачивалась эта работа хорошо, но о таком занятии не потреплешься с посторонними, конспирацию приходилось соблюдать словно секретному агенту.
На этом дежурстве ему тоже скучать не пришлось. Когда стая черных гиеновидных, зубастых тварей попёрла по сумрачному узкому коридору на них с путником, Джонни задвинул путника себе за спину, прыгнул навстречу стае и перекинулся. Когда мелких тварей набегало много, ему куда удобнее было действовать не мечом, а длинными сильными лапами, раскидывая тварей направо и налево, давя и ломая им хребты, или же прыгать на них сверху, придавливая немаленьким весом. Раздавленные твари становились плоскими, двумерными и втягивались в пол и стены серого коридора.