незнакомый город первый раз, и еще не знаком с местными порядками — того и
гляди жди беды — этот урок я усвоил быстро. Через какую-то долю мгновения
раздался тихий вздох облегчения. Капитан, незаметно появившись из сумрака
дверного проема, прошел ко мне, убрав руку с гарды клинка, выдавив еще более
страшную улыбку, чем ту, которую смогли изобразить мои окаменевшие мышцы, и
протянул мне освободившуюся руку. Твёрдую, как и он сам.
-Верлен.
Верлен Брехт, капитан стражи, как ты уже, наверное, понял, этого захолустного
города. А тебя как величать?
-Эльнакар.-
ответил я, вновь вспомнив, что это глупое имя придумали на спор мои отец и
мать, сидя в таверне и играя в карты под пламя затухающей свечи. Хотел
произнести это вслух, но потом одернул себя и промолчал. Незачем знать такие
глупости всем подряд.
-Откуда ты? Такого покроя в наших краях нет, значит пришел издалека. Без лошади, без спутника, без оружия. Чудной ты человек. Или отчаянный, уж это как посмотреть. - Капитан смерил меня насмешливым взглядом. А, впрочем, не мое это дело! - стражник махнул рукой. - Тут место каждому найдется, кто даром хлеб не ест и за себя ответ держит.
-Спасибо, капитан Верлен. Был бы кров, ночлег да добрая кружка эля, так сразу и поймете каков я на самом деле.
Капитан ухмыльнулся в усы, подумав о чём-то о своем, одному ему известном. Как я мог предположить, путешественники не часто заходили в столь отдаленный от основных торговых путей город, и каждое новое лицо было в радость, ведь с людьми всегда приходят новости из мира и свежие истории.
- Тогда – добро пожаловать в Эллсгейт, Эльнакар! — капитан развернулся к воротам и уверенно постучал в полотно ворот, отделяющих нас от внутренней жизни города. Что-то зашевелилось внутри каменной кладки, заскрипели механизмы, послышался звук натягиваемой цепи и тяжелые окованные ворота с низким протяжным скрипом распахнулись.
- Добро пожаловать в Эллсгейт, - прошептал я себе, шагнув во мрак ночи вместе с капитаном.
***
Верлен задержался ненадолго в сторожевой, выставив ночной караул на охрану ворот и повел меня по улицам города.
Мы шли по мощеной дороге, прямой стрелой ведущей в недра города. Уже отсюда был виден храм, возвышающийся в конце пути, и знаменующий центр этого поселения. Даже с такого расстояния казалось, что постройка является сооружением из другого мира. Она явно выделялась на фоне низеньких построек жилых домов и продовольственных лавок торгового квартала. Высокие монолитные стены из гладкого почти зеркального камня тянулись ввысь, лишь изредка прерываясь резными оконными проемами со вставками из цветного стекла. Заметить цветные стекла удалось, так как изнутри мерно лился свет – храм явно был освещен круглые сутки. Подняв взгляд чуть выше я увидел острые шпиль единственной башни, словно пронзающей пустоту ночи и устремляющейся в звездное небо. Поразительная монументальность этой постройки захватывала дух. Никогда ранее я не видел такой работы мастеров-каменщиков. Возникло ощущение, что строили храм не люди и даже не гномы.
- Впечатляет? – ухмыльнувшись, спросил Верлен, видя смятение на моем лице. В руке он нес факел, снятый из настенного кольца возле сторожевой.
- Я восхищен, господин Верлен. При свете дня храм, наверное еще краше и величественней, чем я могу себе сейчас его представить. Кто построил его? – этот вопрос не давал мне покоя.
- Среди местных ходит легенда – в давние времена, когда горы еще не стали седыми, а на прилегающих землях не обосновались дикие племена и гномы, один старец устроил паломничество к священному месту в этих лесах. Говорят, сила, что изливалась оттуда, могла исцелить кого угодно от любых травм и болезней, лишь бы нашелся тот, кто мог усмирить её. Старец же, желал лишь просветления, потому не пытался подчинить себе источник, а лишь впал в длительную медитацию, прерываемую изредка молитвами. Он обращался к Истоку, дабы тот направил его и подарил озарение.
Спустя сорок два дня и сорок две ночи, очнувшись от долгого сна, в которым пребывал его разум, он узрел на месте источника огромный кусок скалы, неизвестной доселе породы. Решив, что это и есть знак свыше, он вернулся на это место с лучшими из мастеров, которые были в тот момент в Карлсброме. Они же, ведомые его верой в высшее провидение, обтесали скалу и она стала основой для храма который ты сейчас перед собой видишь. Поговаривают, что стены у него всегда теплые и дарят спокойствие и умиротворение страждущим, пока в храме есть хотя бы один из служителей.