- Раа”сель ма марук та’г.
Ферот, выпускал изо рта пузыри крови и не мог ответить, даже если бы и понимал, что именно сказал ему орк.
- Сейчас ты умрешь, человек, - повторил орк на общем наречии, а лицо его не выражало совершенно ничего, кроме усталости от долгого марша. Двуручный палаш, который он держал одной рукой, острием опустился в горло стражника, полностью отделив голову от тела.
Отсеченная голова Ферота медленно покатилась по снегу к воротам. Орк пнул голову грязным башмаком, напев какую-то грубую мелодию своего народа и перевел взгляд на ворота города. Глаза его сощурились, наполнившись яростным блеском и уверенностью.
Отряд орков пришел убивать.
Солнце только-только начало вставать. Рейгваку серость тоже действовала на нервы, но он справлялся с этим ощущением быстрее, чем многие другие. Он же был орком, и не просто орком, а их предводителем. Лидер не должен зацикливаться на мелочах.
В город нужно было проникнуть тихо, чтобы не разбудить стражников, детей и женщин, которым предстоит провести несколько незабываемых часов перед тем, как все они умрут. Старейшина клана много рассказывал про Эллсгейт, город, стоящий на отшибе, с малочисленным населением и с уродливыми человеческими самками. Кажется, он ещё что-то говорил о культурной ценности города для людей севера, но это слушали довольно неохотно, какое дело оркам до чужих красот? Вот кузница бы пригодилась…Маленький орк, семеня, подбежал к нему, неся с собой измазанные кровью ключи от ворот. Рейгваку повезло, в конце концов, ему достались исполнительные бойцы, шустрые и готовые умереть. Иногда он даже позволял себе расслабиться и представлял, что этого вполне достаточно.
Никто в городе не услышал, как распахнулись ворота. Только одинокая серая кошка пробежала мимо, громко мяукая, как бы предупреждая эти несколько десятков домов о том, что грядёт беда. Что сюда пришла смерть.
Рейгвак и его отряд медленно двигались по улице, стараясь ступать как можно тише и поглядывая по сторонам. Вокруг были здания, преимущественно деревянные, ювелирный магазин, лавка ростовщика, человеческие жилища. Чуть дальше, впереди, виднелась рыночная площадь, здание, щедро разукрашенное золотой росписью, и трактир. Люди, живущие здесь, не привыкли к набегам.
Раздался крик петуха, один из орков дёрнулся и завыл, к нему присоединились остальные, сцепив внезапный вой в один протяжный звук, звук надвигающейся гибели, настоящей — а вовсе не того приятного игрушечного боя, о котором думают маленькие мальчики, убегая с маленьким самодельным луком в лес. Звук боли, звук стёртой кожи на ладонях рук от постоянных тренировок с мечом.
Вожак знал, что этого было не избежать. Орки не выносят крика петуха по своей природе, однако же, если бы отряд ждал хоть еще одну ночь — все воины попросту подохли бы от голода и жажды крови. Зайти тихо не получилось.
Эльнакар.
Сон — это большая проблема. В детстве, когда тревоги не нависают огромной тучей размером со взрослого мамонта, можно спать практически сколько хочешь. С возрастом начинаешь творчески к этому относиться: разбавлять ночь длинными разговорами и алкогольной зависимостью. Утром всё приобретает другой оттенок. Когда я услышал крики людей и несвязную ругань внизу, мой внутренний мир очередной раз перевернулся. Сильнее, чем я думал.Верлен обещал зайти утром и поговрить с хозяином таверны, дабы тот взял меня бардом. Но сейчас всё это уже не имело значения. Кричали люди. Скатываясь по лестнице, я делал ставки на пожар или что-то подобноено всё оказалось гораздо хуже, чем я себе воображал. Орков в этих краях не видели много лет — если верить словам пухлой трактирщицы и пьяным клятвам Верлена. И, что самое страшное, я тоже видел их в первый раз.