Спустя мгновение мир над ней с оглушающим грохотом взорвался.
Взрыв был впечатляющим, встряхнул её, как игральную кость в стакане, несмотря на серебряный щит. Эл услышала и почуяла запах разлетающихся кровавыми ошмётками на камни вокруг дроу… и когда щит угас, и она осторожно перекатилась, чтобы поднять голову, на лицо с высокого свода закапала кровь.
Она встала на четвереньки, чтобы осторожно оглядеться. Не осталось ни единого врага. Волшебника и остальной банды изгнанников больше не было.
Все до последнего были мертвы. И лишь потому, что ненавидели и боялись магию. Или тех, кто использовал магию против них — например, собственных жриц. Никто не должен бояться или ненавидеть магию.
Ах, Эл, для этого нужно, чтобы все носители магии в Королевствах перестали использовать её, чтобы насаждать над другими свою тиранию.
Эл громко вздохнула. Симрустар была права. И как часто она сама бывала одним из этих тиранов?
Перед внутренним взором быстрой мрачной процессией прошли воспоминания, которыми она не гордилась…
Симрустар мудро промолчала. Эл угрюмо вырвала из себя стрелы, затем исцелила раны и изгнала из крови яд болезненной вспышкой серебряного огня.
Когда она перестала беспомощно задыхаться и дрожать, Эл неверной походкой зашагала дальше по туннелю. Теперь она снова осталась одна и была почти что голой — кожаные доспехи висели клочьями.
Ну-ну! У тебя есть я, напомнила Симрустар. Хорошая работа, кстати.
Эл устало кивнула. Она слишком сильно нашумела и использовала слишком много магии, чтобы здесь задерживаться; вся эта суматоха вскоре привлечёт более грозных обитателей Подземья — или сильный патруль дроу, готовый к магическим неприятностям. К тому времени разумно было бы оказаться как можно дальше отсюда. Например, на купающейся в лучах солнца поверхности.
Прихрамывая, потирая свои синяки и ушибы, Эл ковыляла дальше.
Что-то ты не очень хорошо заботишься об этом своём прекрасном новом теле тёмной эльфийки, поддразнила его Симрустар.
Ответ Эльминстер был спокойным, длинным и очень красочным. Он мог заставить покраснеть даже моряков Лунного моря, если бы таковые очутились в низинах Подземья.
Алоргловенемус в эти дни спал шумно и куда более часто, чем в свои юные годы. Сейчас он был поистине древним, и из своих изысканий и от других встреченных вирмов — погибавших в результате некоторых встреч — знал, что для старших драконов такой сон был в порядке вещей.
Впрочем, никто этот сон не прерывал. Посетители не достигали этой пещеры под похожим на вулкан полым холмом в сердце зловонного болота, заполняющего узкую ложбину между каменными отрогами соседних гор в Громовых вершинах. Ни один незваный гость не пробрался в его логово, хотя однажды в болото ненадолго забрели орки. Так себе еда, зато их было много…
Он свернул язык трубочкой, пытаясь припомнить этот вкус.
Да, так случилось, что сейчас Алоргловенемус бодрствовал — он проснулся мгновением раньше, когда по твёрдому камню под его сокровищами долетело эхо высвобожденной разрушительной магии. Взрыв произошёл семью уровнями ниже его логова.
Древний чёрный дракон встревоженно поднял голову. Здесь было что-то кроме заклинания. Был какой-то запах…
Алоргловенемус сунул тёмную рогатую голову в большой разлом в одном конце пещеры, открывающийся в нисходящую цепочку пещер. Разлом служил ему туалетом, плевательницей и временами ямой для рвоты — поскольку от доспехов, несмотря на сильную разъедающую кислоту, скручивало кишки — и шумно принюхался.
Да. Тот самый запах. Слабый, но характерный, и Алоргловенемус уже чувствовал его раньше. Там внизу был выпущен серебряный огонь, сырой материал Плетения.
Что озадачивало и даже тревожило, учитывая, что Плетение рассыпалось вместе со своей прекрасной богиней несколько периодов сна тому назад.
Древний чёрный дракон нахмурился, медленно покачал головой и испустил глубокий рык, от которого затряслась пещера. Рык возвещал вибрирующим стенам, что дракон был не рад этому конкретному запаху. Запах означал неприятности.
Но Алоргловенемус знал, как разбираться с неприятностями. Он отвёл голову назад и плюнул, с шипением выпустив кислотные пары ядовито-зелёного цвета. От этого кипящего дыхания, прокатившегося вниз по длинным шахтам пещер, на камнях проступила пена.