—Вы тоже рисовали?—уже гораздо теплее поинтересовалась Рита.
—Одно время. Правда, потом понял, что это не моё. Поэтому решил заняться помощью малоизвестным художникам. Я покупаю их работы, а после перепродаю либо картинным галереям, либо своим богатым знакомым. Таким образом, мы выигрываем оба: я получаю прибыль, а они — известность. И, кстати,—он взглянул на ошарашенного Марка,—я буду рад поработать с тобой.
—Это… большая честь для меня. Спасибо!
—Потом поблагодаришь. В начале удостой вниманием свою музу,—чуть саркастично добавил он.
—Точно!
Юноша в мгновение ока принес мольберт и легкими движениями руки стал перерисовывать лицо Маргариты, вдруг принявшее вполне дружелюбное и благосклонное выражение.
—Так почему вы остерегаетесь мужчин?—спросил у девушки Александр.—Был печальный опыт?
—Нет. Просто не хочу превращаться в чью-то игрушку, домашнего робота. Понимаете, в последнее время отношения между людьми и так стали слишком потребительскими. Если ты не готов стать ресурсом, то вряд ли кого-нибудь заинтересуешь… Да и я, честно говоря, уже давно разучилась по-настоящему любить, дружить.
—А теперь чуть поверните голову,—попросил художник, выглянув из-за мольберта.—Вот так, теперь правее.
—Простое семейное счастье вам тоже не прельщает?
—В классическом виде — нет. Понимаете, я не могу просто быть женщиной, хранителей очага. Мне хочется чего-то добиться в этой жизни, принести пользу. Вот сейчас закончу университет, буду заниматься авиастроительством.
—Авиастроительством? Необычно!
—Вполне обычно, а главное, прибыльно и общественно необходимо.
—Тогда как вы относитесь к искусству?
—Не считаю его чем-то полезным. Все-таки, какие бы глубокие смыслы не были в него вложены, для многих людей они так и остаются неясными, а следственно не могут принести пользу. Да и я, признаюсь, никогда особо не любила это всё. Хотя картины Марка мне понравились.
Художник почувствовал, как от смущения, начал краснеть. Широко улыбаясь, он неловко спрятался за своей будущей картиной, а после принялся работать с удвоенной силой.
—Сколько тебе еще нужно времени?—обратился Александр к Марку.
—Недолго, может минут десять,—пробурчало из-за холста.
—Вы надеюсь сегодня не заняты, Маргарита?
—Нет. Поэтому с удовольствием проведу с вами время.
—А как же ваша семья, близкие? Разве они не хотят побыть с вами в этот день?
—Хотят. Но вот у меня уже нет сил на их выходки. Они, конечно, очень дороги для меня. И я понимаю, что они хотят мне только добра… но я уже просто устала обхаживать женихов, которых они приводят к нам каждый божий день. А то что меня на данном жизненном этапе отношения совершенно не интересуют — родных, похоже, попросту не волнует. Ведь главная цель любой женщины, по их мнению, «родить ребенка и следить за домом». Может они и правы… Но такая жизнь — точно не для меня. Мне хочется каких-то новых открытий, исканий…
—Приключений, вдохновения, свободы…—продолжил за неё Марк почти в упоении.
—Именно!—она расплылась в самой искренней улыбке.—Хоть кто-то меня понимает!
—Эх, молодость…—немного печально протянул Александр.—Узнаю себя.
—А вам чего же тогда хочется?
—Спокойствия, любви, семьи… Но и это я потерял…— он рассказал ей о ссоре со своей женой. С трудом сдерживая слезы.
—А вы её любите?—сочувственно спросила Рита.—По-настоящему?
—Как её не любить?
—Тогда придите и попросите прощения. Уверена, она уже пожалела о своем поступке. Тем более ваши чувства настоящие, живые. А это и так уже очень большая редкость. Так что потерять это все… будет просто глупо.
—Абсолютно согласен!—присоединился к девушке Марк, наконец закончивший работу.
Александр резко поднялся с дивана и, плача и смеясь, выбежал из гаража.
—Удачи!—услышал он доносящиеся голоса забавных юноши и девушки, ставших для него за этот день по-настоящему родными.
Он несся, не разбирая дороги. Направляемые зовом взволнованной души его ноги и сердце приобрели какую-то невероятную силу, позволив ему мчаться так быстро, как никогда раньше.
Дверь отворилась. На пороге стояла его жена, опухшая, заплаканная. Он упал перед любимой, целуя её стройные ноги.
—Прости меня!—лишь смог вымолвить он.
Заплакали они уже вместе, но не от горечи или печали, а простого человеческого счастья.
Время для них замерло.
—Очень красиво!—сказала Маргарита, взглянув на собственный портрет, где она, скрывшись за тонкой вуалью метели, с любопытством смотрела на новогоднюю игрушку в своих руках.