— Разве в моей комнате не затоплено?
— О да, папа, и там даже очень тепло.
— Тогда мы пойдем туда. Я должен признаться, что остальные члены семьи не торопятся повидаться со мной, и я хотел бы, чтобы моя маленькая доченька побыла со мной с полчаса. — И с этими словами он повел се наверх.
Там, как Элси и сказала, они нашли жарко пылающий камин. Большое кресло-качалка было пододвинуто поближе к огню, а на нем лежал красивый домашний
халат и тапочки. Все это было делом заботливых рук Элси.
Отец заметил все и, довольно улыбнувшись, нагнулся и поцеловал ее опять.
— Моя дорогая доченька позаботилась о папе. Затем, сменив свою теплую одежду и сапоги на
домашние, он сел в кресло и посадил ее себе на колени.
— Спасибо, доченька. — И он ласково провел рукой по ее кудряшкам. — Папа купил тебе подарок, сохранить его до рождества или ты хочешь видеть его сейчас?
— На Рождество, папа, — весело ответила она. — Рождество очень скоро, да и вообще я не хочу сегодня смотреть ни на что, кроме тебя.
— Хорошо, тогда смотри на меня столько, сколько хочешь, — со смехом согласился он. — А теперь расскажи мне, хорошей ли девочкой ты была в мое отсутствие?
— Я думаю, что такой же, как и всегда, папа. Я очень старалась, но ты можешь спросить мисс Дэй.
— Нет, я вполне удовлетворен твоим ответом, потому что знаю, что моя маленькая доченька очень правдива.
Элси покраснела от удовольствия и вдруг вспомнила тот момент, когда он заподозрил ее во лжи. Она подавила вздох и опустила голову.
Он, казалось, перехватил ее мысли и, прижав ее головку к себе, сказал нежно и ласково:
— Я думаю, что никогда больше не буду сомневаться в том, что ты говоришь правду.
Она посмотрела на него с благодарной улыбкой.
— Мисс Дэй уехала, папа, и вернется только после новогодних праздников, поэтому у нас уже начались каникулы.
— Ах, мне это очень приятно. Я думаю, что ты заработала каникулы и с удовольствием будешь их проводить. Но я не знаю, позволю ли я тебе все время играть, — добавил он с улыбкой, — у меня появилось желание время от времени самому давать тебе уроки.
— Ой, как это здорово, папа! — радостно воскликнула она. — Мне так нравится учиться с тобой.
— Хорошо, тогда каждое утро мы час будет проводить вместе. Но разве у нас не будет гостей?
— Да, папа, почти полный дом, — с легким вздохом ответила она. — Персис, Ховарды, все Каррингтоны и думаю, что кто-то еще.
— А почему же ты вздыхаешь? Разве ты не думаешь, что тебе будет приятно с ними?
— Да сэр, я надеюсь, — с сомнением ответила она, — но когда их так много, и они долго будут здесь, то обычно все начинают ссориться, ты же знаешь, и это неприятно. Я уверена, что больше буду рада тому часу с тобой, чем чему-либо еще, так приятно быть совершенно одной с моим родным милым папой. — И она нежно опять обняла его за шею, а ее розовые губки едва прикоснулись к его щеке.
— Вот как! Когда же это маленькое нашествие приезжает? — спросил он.
— Некоторые из них завтра, нет, в понедельник, потому что завтра воскресенье.
— Чемоданы сейчас занести, сэр? — спросил слуга, заглядывая в приоткрытую дверь.
— Да, Джо, конечно.
— Ой, ты купил новый, да, папа? — спросила Элси, когда Джон принес чемодан, который она еще не видела, и в ответ на его жест подошла и тихонько села рядом с ним.
— Да, моя пташечка, это твой. Вот ключи, Джон, открой его. А теперь, дочка, подойди и посмотри, что ценного ты там можешь найти.
Повторять приглашения не пришлось, в ту же секунду она уже была на корточках возле открытого чемодана, горя нетерпением проверить его содержимое.
— Сначала сними крышку с коробки для шляпок, посмотри, что там, - предложил отец.
— Ох, папа, какая красивая! — воскликнула она, вытаскивая красивую бархатную шляпку, украшенную страусовыми перьями.
— Я рад, что угодил тебе. — И он надел ее ей на головку, с неподдельным восторгом созерцая ее редкую красоту. — Смотри, она точно подходит и очень идет тебе. — Затем, сняв, он положил ее опять в коробку и предложил смотреть дальше.
— Рождественский подарок я сохраню, — ответил он на ее немой вопросительный взгляд.
Элси опять повернулась к чемодану.
— Папочка, какой ты добрый! — И она посмотрела на него снизу вверх, почти со слезами восторга, вытаскивая одну за другой дорогие игрушки, каждую из которых она сопровождала радостными возгласами. Затем она вытащила несколько красивых платьев, некоторые из них были из тончайшей шерсти, другие из богатого шелка, все выполнены с особым мастерством, что говорило о его вкусе. Наконец она вытащила красивую бархатную пелеринку, отороченную дорогим мехом, которая очень гармонировала с ее чудесной новой шляпкой.