Йимир слышит множество голосов, которые беспорядочно шепчут непонятно что. Он даже понимал, что собеседники разговаривают не друг с другом, а сами с собой. Никто никого не слушает, никто никому не отвечает. Йимир чувствовал, как беспорядочные ветра продолжали носиться над ним, а также ощущал, как на его тело в области сердца воздействует окта. Он даже понимал, что чары были могущественные. Скорее всего, кто-то, познавший глубины магии воды, применяет к нему исцеление не только плоти, но и души. Неужели, чтобы вернуть его к жизни, финтары подсуетились и призвали могущественного чародея из Октариса? Йимиру не оставалось ничего, кроме как лежать и ждать, когда к нему вернётся зрение. А пока он пытался вслушиваться в тот беспорядочный шёпот, который, как ему думалось, улавливали его уши. Но ничего разобрать не получалось, сколько бы он так ни пытался. А позднее он так вовсе убедился в том, что этот шёпот был слышен лишь в его голове, потому что по мере воздействия исцеляющих чар к нему начали возвращаться зрение и слух, и теперь он понимал, что все, кто собрались вокруг него, переговариваются в полный голос и не перебивают друг друга. Смутные образы собрались воедино, и Йимир постепенно начал различать лица и округу. Да, он всё ещё лежал на крыше финта’урина, рядом стояли другие финтары: Валеин, его ученики и кто-то ещё из учителей. А рядом на корточках сидел его старый знакомый Констабаль. Именно он воздействовал своими чарами на область сердца Йимира, чтобы даровать ему исцеление. Зенте-октар поблагодарил целителя за его помощь, а тот лишь ответил:
- Не за что, дружище.
Поняв, что ученик очнулся, Валеин присел на корточки рядом с другой стороны: