Вначале Еспер был капелланом конных королевских гвардейцев, и его упорное стремление воспитать в них любовь к чтению заслужило похвалу короля. Карл XI не скрывал своего восхищения бесстрашием капеллана и тем, как искренне произносил он слова из Священного Писания, не считаясь с тем, что, разоблачая пороки, навлекал на себя чье-то неудовольствие. Еспер Сведберг был благочестив, но благочестие в те дни было свойством не столь уж редкостным, а потому следует заметить, что одним благочестием дело не ограничивалось. Он не разделял бытовавшего в ту пору мнения, что благодать сопутствует лишь тем, кто известен своим праведным поведением. Настоящая вера, утверждал он, неотделима от деятельного служения, в противном случае «умственная вера», как он ее называл, превратится в веру «дьявольскую». Он сетовал на упадок нравов, которому был свидетелем, и обличал безнравственность независимо от того, кому она была свойственна: знатным греховодникам королевского двора или безвестным грешникам городских улиц. Этот реформатский пафос встречал мощный отпор.
— У вас много врагов, — сказал однажды король капеллану.
— Если у служителя Бога их мало, он немногого стоит, — был ответ, столь характерный для Еспера.
В первые же годы своей жизни в Стокгольме молодой священник женился на Саре, дочери богатого владельца рудников Альбрехта Бема. Спустя полгода после свадьбы Еспер попрощался с восемнадцатилетней женой и отправился в десятимесячную поездку по Европе, чтобы завершить образование и заложить прочную основу под свою мечту о жизни, полезной для других, — такое предприятие было вполне обычным для того времени, а в случае с Еспером еще и доступным благодаря хорошему приданому жены.
Кроткая, миловидная Сара, мать Эмануэля, была женщина с характером. Родившаяся в богатой семье, во времена весьма легкомысленных нравов, она тем не менее одевалась просто и ветреной отнюдь не была. Сара очень порадовала мужа тем, что отказалась носить предписываемые тогдашней модой пышные парики (Еспер прилюдно объявил этот обычай бессмысленной демонстрацией тщеславия). Сара была женщиной доброй и дружелюбной, известной благотворительными делами.
Стокгольм оставил неизгладимое впечатление в памяти Эмануэля, который прожил в нем первые четыре года своей жизни. Река быстро мчалась мимо, неся воды озера Малар в море, вдоль ее берегов выстраивались рыбаки, забрасывавшие в бурные воды длинные шесты, чтобы вытащить на берег сеть с мелкой рыбешкой. Баржи, груженные железом и лесом из балтийских портов, или белокрылые шхуны швартовались здесь и вновь уходили в морской простор, направляясь в какой-нибудь далекий город, вроде Ливерпуля и Бремена. По брусчатке площади катили кареты, в которых сидели нарядно одетые дамы и кавалеры. Впрочем, более всего детей привлекал крутой склон холма за церковью Святого Якова, с которого так весело было кататься на санках.
Весной 1692 года семья Сведбергов переехала в маленький городок Вингокер, куда Еспер был назначен пастором местного прихода. Еще через год король утвердил его в должности профессора богословия университета Упсалы, а вскоре после того пожаловал ему звание настоятеля городского собора. Так что семья переехала вновь, на сей раз в древнюю колыбель просвещения, верстах в сорока от Стокгольма. Здесь для мальчика Эмануэля началась новая жизнь. Счастье и согласие последовали за Сведбергами в Упсалу. Новый настоятель собора построил для себя большой каменный дом на центральной площади города и окружил его прекрасным садом. «Никакая работа не делалась, ни один камень не был положен со смущенным сердцем, — говорит Еспер, — но все трудились радостно и весело. Не слышно было ни сердитых криков, ни бранных слов, ни уговоров, ни пустых обещаний…»
Тем не менее дом Сведбергов вскоре был уничтожен пожаром, что случалось не так уж редко в те времена. Дом тотчас восстановили, и когда работы были завершены, Еспер отпраздновал второе его рождение тем, что пригласил к себе на обед не знатных людей города, а бедняков своего прихода. Жена и дети прислуживали гостям, и этот благотворительный пир закончился благодарственными гимнами и взаимными благословениями.
У настоятеля было много работы, и Сведберг трудился без отдыха. Но он был неутомим и, даже выполняя многочисленные обязанности, нашел время подготовить новое издание шведской Библии. Однако, по его словам, ревность других членов прихода не позволила ему опубликовать его. Эти люди упрямо твердили, что и старая Библия хороша, достаточно лишь исправить в ней написание некоторых слов.