Елена поняла без слов – это предупреждение. Что-то приближалось, что-то, что этот другой разум мог видеть в потоке времени. Что-то опасное.
Сцена изменилась, и Елена увидела серию образов – лаборатория института, Ларин, склонившийся над данными, Кузнецов, разговаривающий по защищенной линии, какое-то оборудование, которого она раньше не видела. Затем – вспышка света, ощущение разрыва, фрагменты реальности, разлетающиеся как осколки зеркала.
Елена проснулась с резким вдохом. В комнате было темно, только индикаторы оборудования мигали. Она сразу потянулась к своему терминалу, проверяя данные, которые записала система мониторинга.
То, что она увидела, заставило её замереть. Графики показывали уровни квантовой когерентности, которые не должны были быть возможны в биологической системе. И более того – они показывали паттерны, которые, согласно её теории, указывали на темпоральные флуктуации – моменты, когда локальное квантовое поле временно выходило из синхронизации с нормальным течением времени.
Это было не просто подтверждение её теории – это было доказательство того, что формирующееся сознание плода действительно воспринимало время не как линейный поток, а как измерение, по которому можно "путешествовать" в квантовом смысле.
Елена быстро записала всё, что помнила из сна, особенно предупреждение, которое пыталось передать ей это сознание. Что именно оно видело в будущем? Какая опасность приближалась? И как это было связано с Лариным, Кузнецовым и институтом?
Утром Ларин вошел в её комнату с выражением плохо скрываемого возбуждения.
– Доктор Соколова, результаты невероятны! – он активировал голографический дисплей. – Уровни когерентности превосходят всё, что мы видели раньше. И есть паттерны, которые наши алгоритмы не могут интерпретировать, но которые явно указывают на какую-то форму информационного обмена.
Елена изучала данные с внешним спокойствием, которое не отражало её внутреннего волнения.
– Да, я тоже заметила эти паттерны, – сказала она осторожно. – Они напоминают квантовую телепортацию информации, но в биологической системе. Это… беспрецедентно.
– Именно! – Ларин был в восторге. – Мы наблюдаем первый в истории случай квантовой коммуникации между сознаниями. Это революционный прорыв!
– И что вы планируете делать с этим прорывом?
Ларин слегка замялся.
– Продолжать исследования, конечно. Расширять понимание процесса. Возможно, начать разрабатывать протоколы для контролируемой индукции подобных состояний у других субъектов.
– Других беременных женщин? – спросила Елена.
– В конечном итоге, да. Но сначала нам нужно полностью понять, что происходит в вашем случае. Вы… уникальны, доктор Соколова. Комбинация вашей научной подготовки, психологического профиля и физиологических особенностей создала идеальные условия для этого явления.
Елена смотрела на него внимательно. За научным энтузиазмом Ларина она чувствовала что-то еще – целеустремленность, амбиции, возможно, даже одержимость.
– Я хотела бы обсудить эти данные с профессором Барановым, – сказала она. – Его экспертиза в квантовой интерпретации сознания была бы ценной.
Ларин нахмурился.
– Боюсь, это невозможно. Данные строго конфиденциальны. Никакая информация не может покидать институт.
– Я не предлагаю выносить данные, – возразила Елена. – Я предлагаю пригласить профессора Баранова как консультанта. Его опыт может быть критически важным для правильной интерпретации того, что мы наблюдаем.
– Я обсужу это с руководством, – неохотно сказал Ларин. – Но не могу обещать положительного решения.
После его ухода Елена задумалась. Сопротивление Ларина внешним консультациям было понятно с точки зрения секретности, но также указывало на нежелание допускать альтернативные интерпретации и подходы. Что именно они пытались скрыть?
Позже в тот же день пришла доктор Петрова для очередного обследования.
– Как вы себя чувствуете сегодня? – спросила она, подготавливая оборудование.
– Физически – нормально. Ментально… многое происходит, – ответила Елена. – Вы видели данные мониторинга?
– Да, – Петрова понизила голос. – Уровни когерентности беспрецедентны. Ларин в восторге, Кузнецов тоже крайне заинтересован. Они провели экстренное совещание этим утром, без меня.
– Что вы думаете об этом? С медицинской точки зрения?
Петрова активировала УЗИ-аппарат.
– С чисто медицинской точки зрения, ваше состояние и состояние плода находятся в пределах безопасных параметров, хотя и нестандартных. Но здесь мы выходим за рамки обычной медицины. Мы имеем дело с чем-то, для чего у нас нет категорий, нет прецедентов.