– Лена, девочка моя, – он обнял её. – Спасибо, что пришла так быстро.
– Что происходит, Леонид Петрович? – спросила Елена, когда они прошли в кабинет.
Баранов закрыл дверь и активировал небольшое устройство на столе.
– Подавитель прослушки, – пояснил он, заметив её взгляд. – Параноидально, я знаю, но в нашем случае оправданно.
Он сел в кресло и жестом предложил Елене сделать то же самое.
– Вчера ко мне приходил человек из ФСБ, – начал Баранов без предисловий. – Он расспрашивал о тебе и твоей работе по квантовым состояниям сознания. Особенно его интересовала твоя теория о возможности квантовой запутанности между нейронными сетями.
Елена напряглась.
– Какое отношение это имеет к ФСБ?
– Я задал тот же вопрос. Ответ был уклончивым – что-то о национальной безопасности и стратегических исследованиях. Но суть в том, что он также упомянул Институт Акселерированного Развития и проект "Темпус".
– Откуда вы знаете об этом проекте?
Баранов грустно улыбнулся.
– Научное сообщество в России не так велико, как кажется, особенно когда речь идет о квантовой физике. У меня есть… источники. Но дело не в этом. Я знаю, что тебе предложили участвовать в эксперименте. И я знаю, что ты беременна.
Елена вздрогнула.
– Откуда?
– Агент упомянул это как факт. Они следят за тобой, Лена. И они очень заинтересованы в твоем участии.
– Но почему? Что такого особенного в моей беременности?
Баранов наклонился вперед.
– Дело не в беременности как таковой. Дело в сочетании твоих теоретических знаний и физиологического состояния. Они хотят не просто участника эксперимента – они хотят тебя конкретно.
Елена молчала, обрабатывая информацию.
– Что вы знаете о проекте "Темпус"? – спросила она наконец.
– Официально – это исследование по ускорению эмбрионального развития с использованием квантово-биологических катализаторов. Технология, которая может произвести революцию в репродуктивной медицине. – Баранов сделал паузу. – Но есть и другой аспект. Согласно моим источникам, в процессе исследований они обнаружили нечто неожиданное. Квантовый катализатор влияет не только на скорость развития, но и на формирование нейронных связей. Особенно в определенных областях мозга, отвечающих за восприятие времени.
– Мои исследования, – прошептала Елена.
– Именно. Твоя теория о квантовой природе сознания и возможности нелинейного восприятия времени. То, что большинство коллег считали интересной, но чисто спекулятивной работой, – Баранов посмотрел на неё с тревогой. – Они пытаются что-то создать, Лена. Что-то, что выходит за рамки обычного ускорения развития. И они хотят использовать тебя для этого.
– Но зачем? Какова конечная цель?
– Я не уверен. Но судя по интересу государственных структур, речь идет о чем-то стратегически важном. Возможно, о новом типе сознания, способном воспринимать реальность иначе. Представь возможности: предвидение, интуитивное понимание сложных систем, новые формы коммуникации…
– Или оружие, – тихо сказала Елена. – Контроль над сознанием, манипуляция восприятием.
Баранов кивнул.
– И это тоже. Двойное назначение, как и у многих передовых технологий.
Елена встала и подошла к окну. Дождь все еще шел, превращая мир за стеклом в размытое серое пространство.
– Вы советуете мне отказаться?
Баранов долго молчал.
– Я не могу дать тебе такой совет, Лена. Это слишком личное решение, и последствия слишком неопределенны. Я лишь хотел, чтобы ты знала всю картину, насколько я её понимаю.
– А что бы вы сделали на моем месте?
– Я старый человек, с иными приоритетами, – он вздохнул. – Но я ученый до мозга костей. И соблазн узнать, что лежит за границей известного… он силен. Слишком силен, чтобы просто отвернуться.
Елена повернулась к нему.
– Вы советуете мне согласиться?
– Я советую тебе принять решение с открытыми глазами. И если ты согласишься, быть предельно осторожной. Наблюдать не только за экспериментом, но и за экспериментаторами, – он встал и подошел к ней. – И я хочу, чтобы ты знала: что бы ни случилось, ты можешь рассчитывать на меня. Я всегда буду на твоей стороне.
Елена обняла старого профессора, чувствуя неожиданную эмоциональную волну. Баранов был больше, чем наставник – он был ближе к отцу, которого она потеряла в раннем детстве.
– Спасибо, Леонид Петрович.
Когда она уходила, Баранов остановил её у двери.
– Еще одно, Лена. Если ты согласишься, держи свои глаза и разум открытыми. Особенно для необычных переживаний, изменений в восприятии. И записывай всё. Всё, что кажется странным или необъяснимым.