У стунжебага четыре глаза -- одна пара была расположена на передней части черепа и смотрела вперед. Вторая пара смотрела назад. Сейчас эта пара глаз смотрели на Лэйнтала Эйна с каким-то удивлением и недоверием.
Хватаясь за его шерсть, растущую между костяными пластинами чешуи, юноша вытащил нож и вонзил его в глазницу. Чудовище взревело, пытаясь сбросить его, но уже очень скоро Лэйнтал Эйн выколол все четыре глаза стунжебага. Крови не было, только сочилась какая-то густая желтоватая жидкость.
Ослепленное чудовище вырвалось из ямы и поползло по снегу с максимальной скоростью, на какую оно было способно. Юноша последовал за ним. Живучесть стунжебагов вошла в пословицы. И этот полз очень долго, пока Лэйнтал не придумал гениальный план. Он достал свои кремни, высек огонь, сделал большой факел и поджег шерсть с одной стороны шеи. Жир стунжебага тоже загорелся и дым клубами поплыл к небу. Поджигая тварь то с одной стороны, то с другой, Лэйнтал добился того, что слепой, не разбирающий дороги стунжебаг пополз прямо к Олдорандо.
С пирамиды короля Дэнниса зазвучали трубы часовых. Лэйнтал увидел фонтаны и пар гейзеров, каменные башни, украшенные раскрашенными черепами зверей и фагоров, женщин и охотников, бегущих к нему.
Сев на спину стунжебага, он замахал своей шапкой. Так, сидя на спине чудовища в клубах омерзительно пахнущего дыма, он проехал по улице Эмбруддока.
Все хохотали. Триумф был полным. Но вонь от паленой шкуры стунжебага прошла только через несколько дней.
<p>
* * *</p>
Гигантская туша стунжебага пришлась очень кстати -- её несгоревшие остатки были пущены на празднество Двойного Заката, начала нового года, которого все ждали с нетерпением. Только рабы не радовались перспективе празднества: один из них был предназначен в жертву Вутре. Этот древний обычай уже очень давно не практиковался в Эмбруддоке, потому что рабов было очень мало. Но теперь Накхри решил возродить его, чтобы показать всем, насколько выросло благосостояние города при его мудром правлении.
Долгие теннеры Баталикс догонял своего соперника в небе и в середине лета они сошлись вместе. Дни и ночи стали равной длины.
-- Почему они сходятся так каждый год? -- спросила Бри у Шэй Тал.
-- Так было всегда.
-- Это не ответ на мой вопрос...
Перспектива принесения человеческой жертвы с последующим роскошным пиром возбуждающе подействовала на людей. Ещё до того, как началась зловещая церемония, на площади вокруг большого костра начались танцы под музыку. Музыканты играли на бубнах, дудках и флуччеле -- инструменте, который изобрел сам Великий Юли. Наконец, принесли факелы, смоченные в жире стунжебага; Лэйнтал Эйн с гордостью смотрел на них. После этого потным танцорам поднесли рателя и все при свете факелов двинулись за городские ворота, к месту принесения жертвы.
Приближалась более серьёзная часть празднества. Лэйнтал шел вместе со своим другом Даткой, рядом с Аозом Руном, потому что здесь же была и его прекрасная дочь.
Жертвенный камень лежал у подножия древней пирамиды. Все собрались вокруг, стоя на почтительном расстоянии, как приказал глава всех мастеров, кузнец Ингсан Атрей.
Появились Накхри и Клилс, чтобы выбрать жертву. Среди рабов начался шум. Никто из них не хотел быть жертвой, но Накхри заранее сделал свой выбор. Честь стать жертвой выпала на Калари, принадлежащего Аозу Руну, которого они не любили и решили проучить. Калари со связанными за спиной руками вывели вперед. Толпа замерла в ожидании. Опустилась зловещая тишина. Низко над головами неслись рваные рыже-бурые облака. На западе два светила опускались за горизонт.
-- Тебе наверное жаль Калари, -- сказал Лэйнтал Аозу Руну, не спуская глаз с Ойры.
Аоз Рун хлопнул его по плечу.
-- Мой жизненный принцип -- никогда не жалеть. Сожаление -- смерть для охотника, как это случилось с твоим несчастным отцом. На следующий год мы добудем ещё рабов. Плевать на Калари! Всё равно, он был слишком задумчив для хорошей работы. И он слишком часто гулял с моей дочерью.
Аоз Рун взглянул на Элина Тала и они оба рассмеялись. Лэйнтал уже давно сомневался в добросердечии охотника, теперь же он вдруг ощутил ненависть к нему. Своего личного раба он давно отпустил.
Никому вокруг однако не было дела до охвативших его чувств. Все смеялись и веселились -- за исключением Калари. Воспользовавшись суматохой, Лэйнтал взял за руку Ойру и слегка пожал её. Девушка ответила на пожатие и улыбнулась, не рискуя посмотреть ему прямо в глаза. Сердце юноши запело. Жизнь действительно великолепна, несмотря на все её проблемы!
<p>
* * *</p>
Он не переставал улыбаться даже тогда, когда началась зловещая церемония. Баталикс и Фреир должны одновременно скрыться за горизонтом, исчезнуть из царства Вутры и погрузиться в мир призраков. Назавтра, если жертва будет ими принята, они взойдут вместе и какое-то время их движение по небу будет одновременным. Они будут сиять днем и уходить на ночь, чтобы на землю опустилась тьма. А осенью их пути разойдутся.
Все вокруг говорили, что погода стала мягче и теплее. Признаков улучшения климата становилось всё больше и больше, как и обещала Шэй Тал. И всё же зловещая тишина опустилась на людей, когда они смотрели на запад и тени их удлинялись. Оба светила покидали царство света. Наступала ночь, царство тьмы, где много болезней и других несчастий. Чтобы беды обошли людей, должна быть принесена человеческая жертва.