По мере того как тени удлинялись, толпа становилась всё напряженнее. Благодушное настроение начала праздника постепенно покидало людей. Несмотря на всю жестокость их жизни, хладнокровную казнь беззащитного раба им предстояло увидеть впервые.
Старейшины совета, старые и согбенные, вышли вперед и дрожащими голосами пропели молитву Вутре. Два дюжих надсмотрщика потащили Калари вперед. Окончательно обезумев от ужаса, тот уже еле волочил ноги. Голова его упала на грудь, изо рта текла слюна, глаза закатились под лоб.
Калари уложили на жертвенный камень, головой к заходящим солнцам, к западу. Голова легла прямо в специальное углубление, выдолбленное в камне. Ноги его привязали к деревянной плахе. Они были направлены туда, откуда на следующий день должны появиться два светила, приносящих сияющий день. Таким образом жертва представляла собой единение двух тайн -- человеческой и небесной жизни.
К этому времени Калари понял свою значимость. Хотя жить ему оставалось минуты, он лежал неподвижно и молча, так как уже ощущал присутствие Вутры.
Закончив своё зловещее дело, надсмотрщили отступили назад. Появились Накхри и Клилс. На обоих были накинуты красные плащи. Женщины, сопровождающие их, остались в толпе. Лицо Накхри было таким же бледным, как и лицо Калари, на которое он взглянул, когда наклонился за древним палаческим топором, заранее принесенным рабом. Он поднял этот ужасный инструмент. Проревел Свистун. Ударил гонг.
Накхри стоял перед камнем, держа топор в руках, брат стоял чуть сзади. Пауза затянулась и по толпе пробежал ропот недовольства. Пришло время нанести удар! Пропусти этот момент -- и кто знает, что будет завтра? Ропот выражал растущее недовольство братьями-правителями.
-- Бей! -- крикнул Аоз Рун из толпы.
-- Я не могу, -- сказал Накхри, опуская топор. -- Я не могу сделать этого. Животное -- пожалуйста. Но не человека, пусть даже это презренный раб из Борлиена!
Его младший брат вышел вперед и схватил топор.
-- Ты трус! Ты делаешь из нас дураков перед всеми. Я сделаю это. Пусть тебе будет стыдно. Я покажу тебе, кто из нас мужчина!
С оскаленными зубами он размахнулся топором, злобно глядя на Калари, который смотрел на него из углубления в камне, как из могилы.
Внезапно мышцы у Клилса свело и они отказались повиноваться ему. Лезвие топора отразило последние лучи заходящих солнц. Затем топор опустился на камень и Клилс тяжело оперся на него, задыхаясь.
-- Мне нужно было выпить больше рателя...
В толпе раздался гневный рев. Солнца уже наполовину погрузились в царство тьмы. Можно было расслышать отдельные крики из толпы:
-- Это не лорды, а женщины...
-- Они слишком много слушали Лойл Бри...
-- Их отец заставлял их слишком много учиться и теперь их мускулы ослабли...
Затем гневная толпа сомкнулась вокруг братьев и топор взяли из рук Клилса. Светила должны были вот-вот скрыться. Землю уже затопила тень и факелы не могли осветить лица. Вся толпа стала походить на безликое многоголовое чудовище. На мир опускалась тьма и людьми овладевал массовый психоз.
Аоз Рун вышел вперед, взял топор. Затем он прорычал несколько слов и вся толпа вместе с братьями-лордами отхлынула от него. Аоз Рун занес топор над головой. Охотники подняли кверху сжатые кулаки, одобряя его смелость. Над их головами летели птицы. Свист их крыльев слышался повсюду. Они летели по направлению к золоту запада.
Последние лучи солнц упали на древнюю пирамиду и разделились на отдельные полосы, отразившись от её отполированных ветрами граней. Они осветили жертвенный камень и Калари на нем. Правда освещена была только голова. Тело оставалось в тени. Это был мистический момент.
И лезвие топора, кроваво сверкнув в этих последних лучах, опустилось на границу света и тени.
И тут же, как будто от удара, раздался восторженный крик толпы. Это был единый рев, легкие всех одновременно вытолкнули воздух из груди.
Голова Калари чуть откатилась в сторону в углублении, как будто целуя камень, а затем стала тонуть в крови, которая быстро заполнила углубление, а затем стала переливаться через края на землю. Она уже текла ровным потоком, когда светила окончательно исчезли за горизонтом.
Жертвенная кровь была драгоценная жидкость. Она должна была течь всю ночь, освещая светилам путь в подземном царстве тьмы, чтобы те прошли его в безопасности и на следующее утро вернулись, принося на землю свет.
Толпа была удовлетворена. Подняв факелы, люди пошли обратно к древним башням, которые сейчас были погружены во тьму, но постепенно проявлялись из неё по мере того как приближались люди с факелами.
Лэйнтал шел рядом с Аозом Руном, которому люди теперь почтительно уступали дорогу.
-- Как ты мог сам убить своего раба? -- гневно спросил молодой охотник. -- Это против обычая.
Аоз Рун презрительно посмотрел на него.
-- Запомни, щенок, пришли времена, когда нужно уметь принять трудное решение.
-- Но Калари был добр ко мне... -- прошептала потрясенная Ойра. -- Это было так страшно...
Аоз Рун пренебрег эмоциями дочери.
-- Такова была воля Вутры. Я отрубил голову Калари в один миг. Он ничего не почувствовал. Вероятно он и сейчас думает, что лежит в объятиях молоденькой рабыни, -- и Аоз Рун гулко рассмеялся.