От всех моих размышлений потянуло в сон, который был наглым образом прерван.
— Ну-с, молодой человек, как себя чувствуете? — энергично спросил меня невысокий мужчина с козлиной бородкой в белом халате и пенсне, зашедший в палату вместе с сопровождающей его молодой строгой женщиной. Если мужчина выглядел как врач, то женщина не была похожа на врача, хотя и была тоже в белом халате. Высокая брюнетка, чересчур красивая с ярким вызывающим макияжем, да еще на красных шпильках. Она могла быть директором этой больницы или секретарем у богатого человека, но точно не врачом.
— Вы кто? — я спросонья прокаркал пересохшим горлом, невежливо ответив вопросом на вопрос. Иногда такие выпады позволяют сразу выстроить правильную линию поведения, выводя из себя собеседников, не привыкших к такому обращению.
— Я — ваш лечащий врач, — успокаивающим тоном сказал мужик. — Меня зовут Генрих Эдуардович. А эту милую сударыню зовут Маргарита Сергеевна Прокофьева. Она из отдела по социальной реабилитации сирот.
Ну вот, будут теперь навязываться с соцзащитой. Контролера мне только не хватало! Хотя она ничего так, красивая. Лет тридцать, высокая грудь, стройные ноги, все как я люблю. Я не прочь, чтобы она взяла надо мной шефство. Интересно, а у неё под юбкой чулки? Тридцатилетние дамочки любят подразнить окружающих мужчин чулками.
— Яромир, я удовлетворил ваше любопытство? — тем временем продолжил врач, — как вы себя чувствуете?
— Ног не чувствую и пить очень хочется, — завел я свою жалобную песню, которая неожиданно дала сбой. Доктор радостно улыбнулся, а соцзащита наоборот нахмурилась.
— Голубчик, вам пока нельзя пить. И есть нельзя. Слишком обширные повреждения кишечника и внутренних органов. Все необходимые питательные вещества поступают через капельницу. Но это ненадолго. У нас есть одаренные врачи, они быстро справятся с вашими повреждениями. Через пару дней сможете нормально питаться. А вот с ногами есть проблема. Льдом раздробило позвоночник, нервный столб был порван. Поэтому нижнюю часть тела вы и не чувствуете. Современная медицина еще не справляется с такими повреждениями даже при помощи магии. Кости мы вам восстановим, позвоночник будет целым, а со спинным мозгом есть проблема. Он должен сам восстановиться и связать нижнюю часть тела с верхней. Так что о времени вашего полного выздоровления я ничего сказать не могу. Возможно, вы с этой травмой останетесь надолго. Но, медицина развивается семимильными шагами, так что, голубчик, не будем терять надежды. Хотя, то, что вы выжили, уже настоящее чудо! Промедление даже минут на десять в оказании экстренной помощи было бы для вас фатальным. Повезло, что вам попался одаренный с аспектом льда. Часть поврежденных органов и сосудов были заморожены. Был бы на его месте огневик, и мы бы с вами не разговаривали.
Это что же получается, ко мне пришла белая полярная лисица, и медицина умыла руки, а я теперь буду прикован к инвалидному креслу?! Ну, нахрен, я на такое не подписывался. Перезагрузите меня! Вместо этого, я своим дрогнувшим голосом простонал: — Генрих Эдуардович, и что, нет никакого способа для скорейшего выздоровления?
Доктор снял пенсне и задумчиво протер его полой халата: — Была бы возможность быстро встать на ноги, если бы вы были одаренным. Одаренные лекари вступают в резонанс с источником одаренного больного, вызывая скорейшее выздоровление, тогда как вмешательство в нервную систему простого человека не дает нужного эффекта. Так что, единственный, кто сможет вам помочь — вы сами. Если станете одаренным, то выздоровеете, если нет — нет.
— Не если, а когда, доктор. Я стану одаренным! — прорычал я сквозь зубы, из последних сил сдерживаясь, чтобы не заорать. Блядский высер! Пока есть еще хоть один шанс из миллиона, я буду здоровым, чего бы это мне не стоило!
— Мне нравится ваш настрой, молодой человек. Ну-с, процедурами займемся завтра, а сейчас я оставлю вас с Маргаритой Сергеевной, — закруглился доктор и вышел, оставив меня наедине с брюнеткой.
Соцзащита взяла стул и села у моей кушетки, закинув ногу на ногу. В разрезе халата мелькнула темная полоска края чулков.
— Здравствуй, Ярик, — сказала она, и я вздрогнул. Никто меня так не называл, кроме моей давно умершей матушки в старом мире. Она заметила это и усмехнулась: — Думал, я про тебя забыла? Как бы ни так! Самые злопамятные существа — это отвергнутые женщины. Зря ты послал меня год назад, когда я тебе предлагала свое покровительство.