Выбрать главу

Ужасно.

Но еще хуже, что назавтра, воскресным днем, Эйвери Кларк не появился на службе. Это было из ряда вон: почти каждое воскресенье Эйвери вместе с женой Эммой неизменно сидели на скамейке в третьем ряду. Мать Исабель внушала ей много лет назад, что если садишься в передние ряды, значит, ты пришел в церковь просто показаться, поэтому она сидела, как всегда, почти в самом конце, пытаясь из-за чьих-то обсыпанных перхотью плеч и голов отыскать взглядом Эйвери, и не находила.

На обратном пути пошел снег, маленькие хлопья, скудные и бесцветные, оседали на «дворниках», день казался бесконечным и скучным, как эта дорога позади. Может, Кларки тоже были приглашены вчера и так хорошо повеселились, что сегодня поутру не захотели встать с постели. Весь день Исабель терзала себя этим, бродя по дому. Среди бела дня в комнатах было темно, будто вечером, из-за свинцового неба. Снег то и дело сменялся дождем, влага неровными потеками струилась по оконному стеклу.

Ближе к вечеру, когда Исабель гладила наволочки в кухне, дождевые капли заледенели и с тихим шуршанием опускались на подоконник. Исабель к тому времени уже нашла себе другую мысль для развлечения: Эйвери Кларк уехал. Тщательно отпаривая края наволочки, она думала, что Эйвери с женой, наверное, отправились в Бостон. Одни жители Ширли-Фоллс ездили в Бостон, чтобы сходить на балет или в музей. Другие ездили в Бостон просто прогуляться по магазинам, как Барбара Роули или жены других священников. Несколько раз в год они совершали набеги на бостонские магазины, останавливаясь на ночь в гостинице, и привозили новые блузки, юбки и новые украшения. Конечно, чтобы принарядиться к званому ужину.

А жена дантиста ездит в Бостон, просто чтобы сделать укладку! Исабель вспомнила, складывая наволочку и принимаясь за следующую, как слышала об этом в приемной дантиста. От этой новости ее канал в корне зуба заболел еще невыносимее. Лежать с раскрытым ртом на виниловом кресле с маленьким слюноотсосом под языком и бурчащим дантистовым животом у самого уха было так унизительно. А потом стоять у стойки с онемелой и отвисшей губой (никогда не знаешь, капнет слюна или нет), и выписывать чек на заоблачную сумму, и знать, что часть ее пойдет на следующий бостонский вояж миссис Эррин. Просто чтобы уложить волосы. Исабель вынимала утюг из розетки, сливала воду в раковину, снедаемая мыслью об Эмме Кларк, о том, что Эйвери в эти минуты, подъехав к дому, выгружает из машины чемоданы, а Эмма тащит следом пакеты с обновками, дорогой парфюмерией и парой безвкусных туфель…

Как оказалось, ее терзания были лишь бесплодными домыслами. Ибо, придя утром на работу и заглянув в кабинет, чтобы бодро осведомиться у Эйвери, хорошо ли он провел выходные, Исабель услышала: «Нет».

Оказывается, он схватил какой-то кишечный вирус. Качая головой, он поведал Исабель, как утром в воскресенье проснулся от мучительных резей в животе.

— Ужасно неприятно. — Он сидел на стуле, сцепив руки на затылке, и выглядел при этом совершенно нормально.

— Как жаль, — вздохнула Исабель, ощутив громадное облегчение от того, что Эйвери Кларк не шлялся по Бостону, не развлекался в гостях тут, в городе, а, то и дело наведываясь в туалет, лежал дома в кровати со стаканом холодного имбирного эля на тумбочке у изголовья. — Надеюсь, вам уже лучше? — добавила она. — Вы прекрасно выглядите сегодня.

Даже если бы это было не так, она все равно сказала бы это. Исабель была уверена, что мужчины более падки на лесть, нежели женщины, особенно мужчины в возрасте. Она прочитала множество статей о сложностях в личной жизни, которые частенько подстерегают мужчину на склоне лет, но сомневалась, что это волнует Эмму Кларк. Эмма занята только собой, а бедный Эйвери, наверное, совсем обделен.

— Подумать только, эти вирусы такие маленькие, но порой просто выматывают человека, правда? — сказала Исабель.

— Да, — ответил Эйвери, словно он никогда об этом не думал. — Хорошо, что все позади. — Он улыбнулся и слегка хлопнул ладонями по столу. — Приятно чувствовать себя целым и невредимым.

— Как хорошо, что вам уже лучше, — сказала Исабель. — Что ж, пора приниматься за работу.

Исабель вернулась к своему столу и, подшивая выровненные по краям листы, все думала о том, что Эйвери вряд ли счастлив в браке.

Вот если бы она была женой Эйвери (заправляя бумагу в печатную машинку, она уже устранила Эмму Кларк с помощью быстротечного и почти безболезненного сердечного приступа), то Эйвери ответил бы, если бы кто-то спросил: «Да, ужасный вирус, но Исабель великолепно заботилась обо мне». Потому что уж она-то великолепно позаботилась бы о нем: заварила бы для него желейный десерт, обтирала бы салфеточкой лоб, принесла бы журналы, чтобы он не скучал в кровати (тут она опечаталась и огляделась в поисках корректора). Она бы села у кровати и сказала, что надо бы заказать луковицы гиацинтов, что пора заменить шторку в ванной, она как раз видела подходящую на распродаже, и как он считает… А он взял бы ее руки в свои и сказал: «Я считаю, мне очень повезло, что ты — моя жена». «Да, — думала Исабель, отвинчивая колпачок корректора, — я могла бы сделать его счастливым».

полную версию книги