Какъ ни искуственъ языкъ человѣческій, но вѣроятно корни его взяты изъ природы. Всюду существуетъ дѣтскій лепетъ. Этотъ лепетъ очень мало разнится между различными народами и въ началѣ состоитъ изъ отдѣльныхъ звуковъ. Мягкая согласное и гласная повторяемы учениками, «папа, мама, тата, да, да, и т. д.» Вотъ съ весьма малыми оттѣнками слова, произносимыя у всѣхъ народовъ земли. Разговоръ перваго возраста долго лишенъ членовъ и мѣстоимѣній. Если на сценѣ глаголъ, то ребенокъ всего чаще употребляетъ его въ неокончательномъ наклоненій; измѣненія времени ускользаютъ отъ него; онъ не употребляетъ эпитетовъ и тѣмъ менѣе союзовъ. Разговоръ его похожъ на разговоръ первобытныхъ племенъ.
Одинъ путешественникъ разсказываетъ, что въ Африкѣ существуетъ дикое племя, весь языкъ котораго состоитъ изъ дюжины словъ; тѣмъ не менѣе эти негры находятъ средство очень хорошо понимать другъ друга, прибавляя къ звукамъ мимику. Сколько существуетъ дѣтей, которыя объясняются не столько словами, сколько движеніемъ глазъ, какимъ нибудь жестомъ и чѣмъ нибудь, выражающимъ ихъ мысль.
Другіе народы, очень мало развитые, гораздо сильнѣе насъ въ искуствѣ соединять между собою факты и извлекать изъ нихъ указанія. Арабы, живущіе въ Мессопотаміи, почти ничему не учатся: школа ихъ — пустыня. Но совершенно вѣрно, что при видѣ слѣдовъ на пескѣ бедуинъ тотчасъ же скажетъ — человѣческіе ли это слѣды или слѣды животнаго, къ какому племени принадлежитъ этотъ человѣкъ, другъ ли онъ или врагъ, давно или недавно онъ проходилъ тутъ и какая могла быть причина и цѣль его путешествія. Точно также по нѣкоторымъ знакамъ оставленнымъ на дорогѣ, онъ можетъ судитъ былъ-ли верблюдъ нагруженъ или нѣтъ, ѣлъ ли онъ недавно или страдалъ отъ голода, былъ-ли онъ бодръ или утомленъ, и былъ-ли его хозяинъ житель города или пустыни…. Если нѣсколько разсудить, то увидишь, что методъ употребляемый въ этихъ случаяхъ арабами, то есть методъ соединять между собою факты, именно методъ положительныхъ наукъ.
Конечно, никто не отвергаетъ значеніе языковъ, ни услугъ оказываемыхъ ими уму человѣка. Тѣмъ не менѣе надо сознаться, что если слова, какъ случается нерѣдко, даютъ возможность не изучать и не наблюдать вещи, они скорѣе вредны чѣмъ полезны для человѣка. Если ребенокъ въ состояніи назвать лошадь на пяти языкахъ, онъ будетъ все-таки знать одно животное, а если онъ никогда не видѣлъ лошадь, то ничего не будетъ знать.
Помнишь знаменитое восклицаніе Гамлета: Слова, слова, слова! Гамлетъ учился въ школахъ, и я подозрѣваю что этимъ онъ хотѣлъ окритиковать нашу систему воспитанія. Отъ благовоспитаннаго ребенка требуется, чтобы онъ выучивалъ наизусть и повторялъ мысли другихъ: а часто-ли спрашиваютъ у него его собственныя? Пріучаютъ ли его рано наблюдать, сравнивать одинъ фактъ съ другимъ и самому высказывать свое мнѣніе?
Мы видѣли, что для человѣчныхъ чувствъ нуженъ стимулъ дѣйствія, точно также нуженъ стимулъ чтобы возбуждать и развивать въ ребенкѣ начало мыслительной способности.
3-го Іюня 185…
Учится-ли человѣкъ мыслить? Я думаю, что учится. Надо только хорошенько отличать мысли, которыя передаются ребенку нашимъ авторитетомъ и тѣ, которыя являются у него при видѣ вещей. Разговаривая съ нимъ, что мы дѣлаемъ? Мы болѣе или менѣе сообщаемъ ему наши размышленія, когда надо бы вызывать и выяснять его собственныя. Умы дѣтей находятся постоянно подъ вліяніемъ ума взрослыхъ, и потому безъ того набиты фразами, которымъ они, весьма часто, придаютъ очень неясное и неопредѣленное значеніе. Умножать эти фразы не значитъ развивать умъ, а наполнять его паразитами. Сколько случалось мнѣ прежде встрѣчать маленькихъ геніевъ, весь умъ которыхъ заключался въ языкѣ. При видѣ такихъ скороспѣлыхъ растеній, я невольно испытывала непріятное чувство, являющееся обыкновенно при видѣ чего нибудь неестественнаго! Въ душѣ я спрашивала себя, не лишаютъ-ли ихъ небольшой доли оригинальности данной имъ природой, подъ предлогомъ придать имъ искуствомъ разговора разумъ, котораго они еще не могутъ имѣть. Вмѣсто всѣхъ этихъ постороннихъ украшеній, всѣхъ этихъ разсужденіи, я предпочла бы въ Эмилѣ какую нибудь простую мысль, хотя бы одну, которая бы родилась у него въ собственной головѣ.
Свѣтъ наполненъ людьми, говорящими какъ книга; но слыша ихъ, мы припоминаемъ, что мы гдѣ-то читали все то, что они говорятъ. Не ошибка ли это ихъ воспитанія? Съ малолѣтства ихъ научили повторять чужія мнѣнія.
Мать для ребенка — общество и живое преданіе, она можетъ многое передать ему; но уча его, она должна остерегаться внушать ему любовь къ фразамъ, это значило бы не развивать его умъ, а закрыть для него источникъ истинныхъ дознаній. Развѣ люди не назвали долгомъ множество обрядовъ, освященныхъ обычаемъ, во отвергаемыхъ разумомъ? Но были-ли поочередно возложены на алтарь истины всѣ заблужденія? Сила не присвоивала ли всегда право? Тотъ долженъ всю жизнь оставаться обманутымъ, или рабомъ кто не умѣетъ остерегаться обманчивой стороны слова и видѣть ясно въ темнотѣ человѣческаго языка.