- Что? - Роуз перестала выть, и с ужасом взглянула на хозяйку.
- Ну конечно. Я помню тебя. Проказа. Пальцы. Что ж ты, два раза на одни и те же грабли. А, впрочем, не важно.
- Ох, не нужно мне было приходить. Ведь ты ведьма. Продала дущу дьяволу. – женщина начала испуганно озираться по сторонам, но в комнате царил мрак. Маленькое окно под потолком было единственным источником света. – Мне бы нужно доложить на тебя.
- Молчи, глупая. Ложись и закрой глаза. Я вылечу тебя.
Женщина задрожала всем телом, но послушно опустилась на лавку и закрыла глаза.
Ей вдруг захотелось спать. Она ощущала сквозь закрытые веки, что в комнате стало светлее. Яркие голубые огни плясали перед ее глазами, заставляя ресницы дрожать, а ведьма бормотала что-то неясное, жуткое, крепко держа ее за запястье.
Затем свет погас и Агнес встряхнула ее за плечо.
- Вставай!
Роуз открыла глаза и приподнялась было на ноги, но, глянув на свои пальцы, мешком осела на лавку. Ее пальцы были целы, руки чисты, все тело свежо и бело.
- Спасительница! – исступленно закричала она и хотела рухнуть на колени, но ведьма ее удержала.
- Слушай меня, Роуз. Твоя болезнь не здесь – она указала на ее руки – твоя болезнь вот здесь – она ткнула пальцем с острым коричневым ногтем ей в лоб.
- Твое тело, как и душа, бессмертно. И кроме твоего глупого мозга ничто ему не угрожает. Запрети себе думать о проказе, не пускай ее в мысли, и она никогда не коснется твоего тела.
Никакая болезнь не страшна тебе, поняла?
- Но с моря идет чума, спасительница – неуверенно прошептала Роуз.
- Ох, дурища, – закатила глаза ведьма. – Ладно, погоди. Она отвернулась и подошла к столу.
Порылась в куче тряпок и вытянула кожаный шнурок с тремя блестящими бусинами.
- Вот тебе, надень на руку, вот сюда, поверх Неснимаемого, да завяжи накрепко. Вот так. Пока этот амулет на твоей руке, чума никогда не придет в твой дом. – ведьма помолчала, пожевав сухие губы, - И вообще никакая болезнь больше не придет, ясно? Я так наколдовала. И не постареешь ты и не подурнеешь никогда. И будешь жить счатливо и весело. Все. Теперь иди.
Роуз ошеломленно смотрела на нее, не в силах вымолвить ни слова.
- Иди, иди, устала я. - Агнес снова помогла ей подняться и подтолкнула к порогу.
- Чем мне расплатиться с тобой? - голос Роуз стал похож на овечий.
- Не говори никому, что была здесь, вот и вся плата. Много вас. А я устала. У меня свои дела важные. Ясно тебе?
- Не скажу, спасительница. Благослови тебя... ой, – Роуз закрыла рот рукой и поспешно открыла дверь. – Никогда не забуду твоего добра, и никому не расскажу!
Она дважды поклонилась чуть не до земли и вышла.
Агнес постояла посреди комнаты, глядя на порог, затем развернулась и, тяжело вздохнув, пошла к столу.
Там, под кучей тряпья лежала толстая рукопись. Ведьма уселась, подожгла тряпку, плавающую в масле, и, обмакнув перо в чернила, начала писать.
Тусклый свет ложился на грубые, потемневшие от времени листы. Почерк ведьмы был небрежным, но вполне разборчивым:
«C каждым днем мне все сложнее оставаться беспрестрастным наблюдателем и продолжать объективно исследовать происходящие здесь процессы. Пора признать, что я заблуждалась, считая, что реальность, в которой мы поселились, способна изменяться лишь под воздействием коллективного бессознательного. Не только невежественные массы любителей ролевых игр оказались погружены в свои собственные представления о средневековой жизни. Нет. Я смахиваю пыль со страниц этой рукописи. Пыль, которой быть здесь не должно. Никто не создавал ее. Никто не мыслил о ней, кроме меня. Я вижу паука, плетущего паутину в углу моей спальни. Я прогоняла его, но каждое утро он вновь восседает в центре своей ловушки – жирный и мохнатый. Я ли придумала его? Кто?
Я писала о том, что собираюсь вернуться в Лондон, что нас, осознающих и помнящих кто мы и где находимся, осталось совсем немного, а паника, связанная с приближающеся чумой, нарастает день ото дня.
Но вчерашнее происшествие заставило меня поменять планы.
Вчера племянник нашего короля Давида, Роберт, приходил ко мне за предсказанием будущего. К сожалению, он уже «укоренился» в виртуальности и больше не помнит о том, что ему суждено стать наследником. Пришлось предсказывать ему его собственную судьбу. Поразило же меня следующее – после урока истории, выданного с помощью голограммы, помещенной в мой «магический» шар, я собралась было напутствовать будущего правителя и выпроводить его за дверь, но шар мой засветился вновь, безо всяких действий с моей стороны. И я увидела девочку, спящую на земле под пальмовым листом. Она была одета как маленькая дикарка, тело ее было мокрым от дождя, волосы слиплись, босые ноги были черны от грязи. Я решила было, что это наваждение – плод моего воображения. Однако Роберт ткнул пальцем в шар и спросил: - Что это за дитя?