страх. Блондинка не понимала, верить ли в происходящее или считать все это простыми совпадениями. Прозвучал колокольчиков перезвон, заменяющий обычный школьный звонок, но на Алину он подействовал, как удар кнута. Бедняжка подпрыгнула на месте от неожиданности, а перед глазами все еще стояла картина с необычной тенью, дергающейся в предсмертных конвульсиях. Только сейчас закралась мысль, что это мог быть живой человек, а она смалодушничала, сбежала. Двери аудиторий начали открываться, выпуская в коридоры шумные группы студентов по введенным правилам внешнего вида, черный низ, белый верх и пиджаки с символом института. Кажевникова стеснительно поправила задравшуюся юбку, пытаясь натянуть ее ниже коленей, но длина такого не позволяла. Торопливо сняв пуховик, девушка отчаянно надеялась, что никто не заметит из лекторов ее опоздания. Студенты разных потоков и курсов медленно спускались по высокой лестнице, шумно обсуждая происходящее или новую лекцию. Кажевникова страшно нервничала, попасть сюда, было сложно и считалось – ужасным везением, если не проведением самого Бога. Алина дорожила данным ей шансом и ценила его, поэтому не хотела терять, сделав чинный вид, которому монахини могли позавидовать, она побрела к коридору, где находилась нужная ей аудитория. Стыдливо не поднимая глаз, горе студентка шла против общего потока, посматривая на таблички, так удобно большими буквами и цифрами подписанные. Мельком посмотрев на часы, с огорчением поняла, что осталась последняя пара и больше на сегодня занятий у ее группы не будет. Прошла до нужной двери и, закрыв глаза, сделала глубокий вдох, собираясь с духом, ведь предстояло общаться с «любимым» лектором. Как только Алина подобно призраку, промелькнула вдоль стены и тихой мышкой заняла свое место, стараясь бесшумно и достать тетрадь, в помещение вошла женщина средних лет, высокая и статная, длинные волосы цвета коронного крыла заплетены в тугую косу, тяжелая красиво украшенная заколка красовалась в волосах у основания косы. Следуя традициям, строго установленным уже не одно столетие, внешне привлекательная женщина носила строгое черное платье с высоким воротником и позолоченными пуговицами. Черный цвет идеально подчеркивал бледность кожи и некую аристократичность ее черт лица, опасную грациозность, которая не могла не привлечь внимание. Классические черты лица, большие выразительные почти черные глаза, с порога суровая женщина окинула всех присутствующих, словно хищник, выискивающий свою жертву. Мало кто помнил, как ее звали, но все поголовно помнили, как она страшная в гневе и допросе, который проводила с бедным студентом у доски, заставляя его фактически почувствовать себя военнопленным перед расстрелом. А звали ее на самом деле Болотян Изольда Львовна. В институте она преподавала уже долге двадцать лет, относясь ко всем абитуриентам и студентам с одинаковой строгостью, не делая поблажек ни при каких обстоятельствах. Такова была ее политика и политика всего ректората их института. Здесь старались оценивать только знания, а не размер кошелька, хотя и тут не все оказались такими кристально честными, как об этом писали на сайте или говорили сами лекторы. Всегда находились те, кто надавит на нужные рычаги или общие знакомые способные убедить, что тот или иной ученик ну очень способный и сын просто невероятно хороших людей, которому нужно помочь. Изольда Львовна относилась к тем редким людям, кого не подкупить из-за ее характера и не запугать, потому что у нее никого не было, даже домашних животных, про таких людей часто шутят: «От такой даже тараканы сбежали». Алина была ее любимой жертвой, ведь никогда не находилось того, кто мог бы вступиться за нее или пусть с натяжкой назваться другом. В группе, классе или коллективе всегда найдется такой незаметный человек, который просто живет, каждый день вы можете видеть его, здороваться, прощаться, но не заметить, когда он пропадет. Именно к таким людям-невидимкам относилась и сама Алина. Кажевникова быстро начала проверять ручки на предмет их работоспособности, ведь у Болотян всегда был пунктик на счет выделения тем лекций определенным цветом и никаким иным. Если пунктик нарушался – отметка занижалась, теряя баллы. Все нормально. После того, как в аудитории воцарилась идеальная тишина, женщина с видом мирового судьи, готового вынести смертельный приговор отъявленному преступнику. Даже самые храбрые одногруппники не решались выводить Изольду из себя или привлечь ее внимание к своей персоне. Шумно опустив две увесистые хрестоматии на стол, лектор условным жестом показала, чтобы все приготовились записывать тему лекции. Как по команде все взяли в руки зеленые шариковые ручки и начал писать под диктовку. Лекция проходила в гробовом молчании, под строгий голос Изольды Львовны и скрип шариковых ручек. Противный скрип мела по доске и почти бесконечные вереницы записей, иногда дополняемые формулами или упоминаниями элементов из таблицы Менделеева. Как только она намеревалась взяться за одну из книг, как та рывками начала отодвигаться от ее руки, пока и вовсе не упала с грохотом на пол. Тишина не нарушалась даже на смешки. Не теряющая самообладания Изольда с истинной выдержкой аристократа, не теряя спокойствия, наклонилась, чтобы поднять книгу, как вторая резко взмыла к потолку и даже ударилась о защитную решетку, выбив из своего законного места одну из ламп и подкосив другие. Своеобразный снаряд камнем упал на пол, но вскоре под шумные возгласы не на шутку напуганных студентов, книга снова устремилась на лампу и в этот раз удачно. Свет начал предательски мигать и потеряв свою опору в виде проводов, стержни начали падать вниз. Женщина успела вовремя отойти, чтобы на нее не упала сначала решетка, затем лампы, фонтан искр брызнул вслед утрате. Кто-то из студентов видимо, не отличающийся инстинктом самосохранения начали все снимать на телефоны, вот тут пришла вторая волна ужаса. Один из парней никогда не отличавшийся трусостью, а наоборот всегда готовый поддержать сабантуй решил сделать видео и заработать себе сотню другую просмотров, комментируя происходящее. Первые секунды это было даже забавно, наблюдать за тем, как строгая женщина начинает терять самообладание и ведет себя так, словно кто-то толкает ее. Занавески на окнах часто были подняты, чтобы зимой пустить хоть какой-то дневной свет, сейчас же они были опущены, а длинный прямоугольник доски с темой жалобно скрипнул. Проводка недолго выдержала натиск невидимого врага, квадраты ламп, сдавая свои позиции, прощально начали мигать, будто подавая всем известные знаки SOS. Все замерли в тот момент, когда за стеной соседней аудитории послышались громкие крики, но попытка сбежать была пресечена на корню. Дверь захлопнулась с такой силой, что рисковала слететь с петель и все попытки открыть ее были бесполезны. Деревянная преграда выдерживала натиск и даже не содрогалась под ударами. Алина почувствовала, как рядом с ней лежащий пуховик, сползая с колен, начал иммиграцию в сторону окна. Попыталась схватить беглеца, но он резко вырвался и отправился в стремительный полет. Наспех похватав свои вещи и засунув их в рюкзачок, На ее глазах кто-то или что-то подняло за угол занавеску и с силой одернуло ее в сторону, впуская свет, слепя девушку белизной снега.