- С чего ты взяла, что не он написал их?
Ирина едва не подавилась, только успев немного отхлебнув из чашки и замерев на месте, с трудом проглотила напиток, смотря на собеседницу, как на ребёнка, что задал глупый вопрос и просто ожидал ответа, повторяя это, как каждодневный ритуал для проверки нервов взрослого
- Алина, ты конечно прости меня, - она сделал глубокий вдох, пытаясь вернуть себе спокойное выражение лица, чтобы не испугать девушку, - но у таких, как он на лице все написано и крупно добавлено курсивом «ФАНТАЗИЯ ОТСУТСТВУЕТ, А МОЗГИ ЭТАЖОМ НИЖЕ». Поверь мне, подруга, такие мужчины свято уверены, что если они родились с красивым личиком, то многое им просто сойдёт с рук и часто так оно и бывает, но он точно не стал бы писателем и тем более не стал бы писать о том, кто во многих пунктах у него самого бы выигрывал. К примеру, не смог бы жить с собственным кланом, а стал бы пытаться получить всех красавиц мира и видеть своё лицо всюду. Быть счастливым имея то, что есть - просто разорвёт его
Кажевникова удивилась услышав такое странное для себя слово, которым ее назвала молодая женщина. Наверное, это странно, но девушка так привыкла к тому, что ее не замечают или специально игнорируют ее присутствие, что такое простое слово, как «друг» она могла бы отнести только к Анри, которого придумала сама. Стоило вспомнить имя брюнета, как в голове прозвучал уже знакомый шёпот «я хочу жить» и момент, когда на фоне окна, в свете молнии отчётливо был виден силуэт парня. В какой-то момент, ей даже показалось, что все это было просто галлюцинацией, не более того. Очень реалистичной галлюцинацией, но все же не тем, чем оно могло быть и как она тогда могла почувствовать его прикосновения? Алина слышала его голос и он или тот, кто использовал его облик, рассказал ей то, что могла знать только она и настоящий Анри. Это невозможно. Его придумала она и только она могла точно знать, что именно она могла рассказать только самому близкому человеку, а т.к. после того, как мать отстранилась от нее такового не стало, то и поделиться ей выходит было не с кем.
- Ты... ты считаешь меня... своей подругой?
Она прошептала это тихо, словно каждое словно давалось ей с трудом, на незнакомом ей языке и ошибиться - смерти подобно. Гостья потянулась через стол, чтобы потрогать ее лоб, а убедившись в том, что температуры нет, пристально посмотрела в глаза, словно бы там пыталась увидеть шутит девушка или нет. Временами Ирина просто не понимала, что движет сменой настроения и некоторыми вопросами Алины, но с самого их знакомства поняла, что готова опекать ее, как старшая сестра или как своего второго ребенка раз настоящая мать так обошлась с ней.
- Разумеется. - Решительно заявила гостья, допив напиток и поставив кружку в сторону, чтобы случайно не смахнуть со стола. - И если кто-то обидит, то смело говори об этом - оформим прописку в палате травматологии или если хочешь о чем-то поговорить - дерзай, обсудим, высмеем, решим вместе
Кажевникова робко улыбнулась, настороженно отнесясь к такому предложению, а Ирина с улыбкой протянула ей одну из конфет, что носила с собой. В ее глазах плескался оптимизм и уверенность, а Алина просто не могла не поддаться на соблазн и без малейшего страха приняла угощение, получив одобрительную улыбку со стороны молодой матери
- Так что, делись. - Хозяйка квартиры хотела что-то сказать, но Ирина прервала ее. - Я же вижу, что что-то тебя тревожит. Обещаю, что выслушаю и как бы безумно не звучало то, что ты мне расскажешь - осуждать не буду, ну или будем в соседних палатах через стенку перестукиваться
По долгу своей работы Ирина знала, что случилось с ее мамой и осуждала, как мать. Иногда, молодая женщина просто не понимала, почему после потери мужа ее мама даже не попыталась найти общий язык с дочерью, ведь твой ребенок - самое дорогое создание. А тем временем краем глаза она заметила, как за спиной у девушки, там в темноте и почему-то не среагировали датчики движения, когда прошла чья-то фигура, но двигалась она спокойно, вальяжно. Однако, само осознание того, что молодая женщина увидела что-то странное не вписывалось в ее повседневные планы. Ей хотелось задать вопрос на счет того одна ли дома была Алина, но боялась напугать ее таким вопросом, да и не тот она человек, который пользовался бы популярностью. По тому, как притихла блондинка, было понятно, что она смущается, будто боится о чем-то говорить. Ирина прекрасно знала все эти ужимки и скромности, попытки скрыть свое смущение или вину - то, что так часто демонстрировал ее маленький сын.