А прощаться дважды — дурной тон.
— Если так, то стреляй. Я не безгрешен, но помыслы мои чисты. Я готов держать ответ перед Господом.
Секунда. Две. Три…
Выстрела, конечно, не прозвучало. Морис опустил пистолет и теперь выглядел ещё более отчаявшимся. Видимо заставить врача работать под дулом пистолета было его лучшей идеей. Или последним планом.
— Чего ты хочешь?
— Ничего. Но не могу обещать что сумею вылечить. Я приложу все усилия. Но потом вы уйдёте, у меня завтра очень важный пациент.
— Богатенький кто-то? — по инерции спросил бандит
— Раковый больной без гроша в кармане, если это важно.
Морис опешил ещё больше. Деокс перехватил инициативу:
— Разувайтесь и проходите, как Вас зовут, мадмуазель? — по-старомодному учтиво обратился к девочке Жерар. Это вполне соответствовало его образу пожилого волшебника.
— Дэни…
— Даниэль, значит. На что жалуетесь?
— Всё сразу. Температурит её и трясёт. Дёргается. Больно ей всё. Есть не может, выворачивает её сразу, — ответил первым, конечно, её брат.
— Голова ещё болит, всё время, страшно, — добавила девочка.
— Даже я понимаю, что это не грипп, док. Ей всё хуже.
— Давно это с ней?
— Дней десять, где-то так, сестрёнка?
Та только кивнула.
Звучало это всё отвратительно.
— Судороги? Боль по всему телу, даже если одежда прикасается? Светобоязнь?
— Чего? — перебил Морис.
— На яркий свет смотреть не хочется, хочется забиться куда-то в тёмный угол.
— Ну… да.
— Что да?
— Всё это есть.
Он уложил девочку на кушетку и проверил свою гипотезу. Морис не возражал, хотя Деокс опасался что будет. От людей такого типа ожидаешь чего-то подобного.
Симптомы менингита подтверждались… Дело было плохо.
— Что было 2–3 недели назад? Были на природе?
— Откуда знаешь, док? Ты же вроде целитесь, а не экстрасенс.
— У неё симптомы клещевого энцефалита. В поздней стадии… лечится он только в самой ранней. Сожалею…
Лицо Мориса изменилось. Он снова схватился за оружие и направил доктору в лицо.
— Да мне насрать что там лечится! Не ты ли говорил, что завтра будешь врачевать рак?!
— Убери пистолет. Мне ты им не поможешь. Но если я не справлюсь — можешь избавить сестру от мучений.
— Что ты сказал?
— Завтра я буду _пытаться_ лечить рак. А сегодня _попытаюсь_ вылечить твою сестру.
Бандит вроде смягчился.
Жерар невозмутимо отодвинул пистолет от своей головы и встал на ноги. Направился на кухню.
— Чай будете? Тебе, Даниэль, очень желательно его выпить. С большим количеством сахара.
— Будет!
— Морис, сделай чаю сестре, пожалуйста. А мне нужно немного освежить знания. Я пока ума не приложу, как лечить энцефалит.
— Ты же, говорят, руками как-то лечишь? Волшебством, типа?
— Я врач. С дипломом и большим опытом. И с волшебством, да. Но волшебство не сработает, если я не придумаю… волшебного лечения. Это может занять много времени, приготовьтесь ждать…
Ждать пришлось почти до утра.
*****
Опять бежать! Как же это уже надоело!
Последние несколько дней выдались относительно тихими, и вот опять. Прямо разворошили осиное гнездо!
Совсем не помогали в этом и тяжёлые сумки — добраться до гоблинских припасов им всё-таки удалось. Ни о какой соли, конечно, речи идти не могло, в этом мире она была так же ценна как и на Земле в средневековье. Кто же станет хранить какие-нибудь мешки с солью, да ещё и в опасном месте? На фронтире, можно сказать?
А вот солдат кормить чем-то всё же нужно. И одними лепёшками в таком деле не обойдёшься. Вот они и нагребли всего подряд — какого-то мерзковатого на запах сухого сыра, сушеного мяса вперемешку с такими же овощами, зерна. И, конечно же, немного лепёшек.
До какого-то момента всё шло как по маслу — им удалось тихо проникнуть в стан врага и обнаружить местный "амбар". Точнее, странную на вид телегу, которую охраняли лучше чем всё остальное. Даже не пришлось убивать гоблинов — Эшли выпустила стрелу с привязанным тлеющим угольком в дальнюю палатку. Как она хранила тлеющий уголёк в дороге — тема, заслуживающая отдельной истории. Но видимо её действительно неплохо учили премудростям жизни вдали от цивилизации.
В той палатке хранили какое-то огромное количество коротких деревянных палок, они смогли рассмотреть это издали, пока обходили лагерь со всех сторон. Вполне возможно, что древки для какого-то оружия. Вряд ли гоблины, вставшие военным лагерем в черте города принесли с собой несколько сотен тяпок.